Балтийский треугольник

– Двести восемьдесят, – уточнил гостеприимный хозяин.

– Ты, что же, сторонник новомодных западных веяний? – спросила Наташа.

Лофт, как стиль и явление, действительно проник в Россию не так уж давно – может, лет десять-пятнадцать назад – и помаленьку стал приживаться, благо заброшенных производственных зданий в наших городах хватает. Кому-то такое жильё нравилось, кому-то – нет. Наташа, к примеру, предпочитала обычную городскую квартиру обычного жилого дома, но каждому своё.

– Ну, положим, этому веянию сто лет в обед, – возразил Иван. – Это до нас оно только-только докатилось. В штатах с тридцатых годов эту тему развивают в полный рост. Вложения копеечные, а отдачи в виде метража и простора для дизайнерской фантазии море. На любые причуды места хватит. Хочешь весь этаж в собственность – пожалуйста! Я так вообще дальше пошёл: прикупил по случаю у разорившегося завода аж цех целиком. А это два этажа, так между прочим! Внизу мастерскую оборудовал и склад, а здесь отдыхаю после трудов праведных. В общем, обустроил всё под себя и наслаждаюсь жизнью. Плохо ли иметь собственный двухэтажный особняк? Хоть и в промзоне, но в черте города.

– Выходит, ты – владелец заводов, газет, пароходов… – пробормотала Наташа, вспомнив бог весть почему всплывший в памяти стишок из детства.

Иван отрицательно помотал головой.

– Не угадала! – и пояснил: – Кузнец я.

Такой ответ её обескуражил. На ум сразу пришло давно ставшее крылатым «Зачем нам кузнец? Не-е, нам кузнец не нужен. Что я, лошадь, что ли?», но она воздержалась от проведения столь очевидных параллелей, спросив лишь:

– Ты серьёзно?

– Боле чем.

Наташа окинула его оценивающим взглядом. Откуда-то из глубин памяти всплыл образ кузнеца из русских сказок, навсегда запечатлевшийся в детской памяти: крупный дядька в кожаном фартуке, остриженный «под горшок» и непременно с окладистой бородищей. Ну, никак не стыковался сидевший напротив человек с этим типажом! Видимо, всё это отразилось на её лице, потому что Иван ухмыльнулся:

– Что, не веришь? Ладно. Накинь на себя что-нибудь и пойдём я тебе кое-что покажу! – предложил он, выбираясь из-за барной стойки.

Наташа, по-прежнему прикрытая лишь одеялом, стала беспомощно озираться по сторонам в поисках своей одежды.

– Шмотки ищешь? – спросил Иван и указал глазами направление. – Они в кресле, под покрывалом. Туфли, тоже где-то там.

Наташа нашла с его подачи свои вещи, натянула джинсы и блузку, встала на каблуки. Не обнаружив в пределах досягаемости зеркала, на ощупь привела в относительный порядок причёску, благо стрижка короткая, и буквально через пару минут готова была следовать куда-то, чтобы, как сказал Иван, посмотреть на обещанное кое-что. Он же, пока она одевалась, на скорую руку прибрался: отправил тарелки, чашки, вилки в кухонную раковину, протёр столешницу тряпкой и скомандовал:

– Пошли!

Они пересекли лофт по диагонали. Оказалось, что в самом дальнем правом углу имелась почти незаметная дверка, за которой начиналась винтовая лестница, ведущая вниз. Спуск много времени не занял. В отличие от облагороженного второго этажа, первый являл собой самый обыкновенный заводской цех, весьма условно разделённый сетчатыми перегородками на две части. Первая, меньшая и ближняя к лестнице, располагалась прямо напротив больших ворот, ведущих на улицу, и, по-видимому, использовалась в качестве гаража. Никакой машины там в данный момент не было, но места для неё было предостаточно. А ещё там стоял, поблёскивая хромированными деталями, чёрный мотоцикл. Кажется, это был пресловутый «Харлей-Девидсон». Впрочем, Наташа в нюансах не разбиралась, да и вообще к технике такого рода была более чем равнодушна.

– Твой? – лишь спросила она:

– Естественно, – проходя мимо и любовно огладив рукой кожаное сиденье, лаконично обронил Иван.

Вторая, большая, часть помещения была отведена под мастерскую. Центр её занимала массивная кузнечная печь. Рядом наковальня, рихтовочный стол с тисками и бак с водой для остужения заготовок. В левом углу большой ящик с углём. Вдоль стены тянулся ещё один металлический стол, на котором разложены были, кувалды, молотки поменьше, разнообразные клещи, зубила и множество ещё каких-то инструментов, предназначение которых Наташе было неизвестно. В правом углу покоилось нечто прикрытое брезентом – что именно непонятно, потому как оно было укрыто брезентом, – но куча образовалась внушительная. Надо же, действительно, кузня! Самая настоящая! Во всяком случае, так Наташа её себе и представляла.

– А почему здесь тихо, никого и печка не горит? – поинтересовалась она, впечатлённая увиденным.