Бальзак. Одинокий пасынок Парижа

Всё это, несомненно, отражалось на поведении нянек и гувернанток, которых, как вспоминал Бальзак, не интересовали дети – маленькие и беззащитные существа; для них важнее были они сами на службе у г-жи Бальзак. А потому все свои недостатки, связанные с уходом и воспитанием детей, та же мадемуазель Делайе сваливала на самих малышей. Ненадолго потерялся, уснул где-нибудь под деревом – значит, непослушный сорванец! Вымарался, играя в песочнице, – следовательно, несносный вредина, грязнуля! Так всё и докладывалось madam, которая (и это было страшнее всего!), во-первых, устраивала сцены своему мужу; во-вторых, начинала лично заниматься «воспитанием», проводя так называемые допросы с пристрастием.

Сестра Лора (в замужестве Сюрвиль) писала: «Брат мой долго вспоминал приступы боязни, охватывавшей нас по утрам, когда нас отводили поздороваться с матушкой, и вечером, когда мы вступали в гостиную, чтобы пожелать ей доброй ночи. Для нас это была некая церемония, всегда торжественная, хоть и повторявшаяся изо дня в день! И верно, матушка каким-то чутьем угадывала по нашим лицам допущенные нами провинности, и они стоили нам суровых выговоров, ибо она одна карала нас и вознаграждала»

{10}.

Всё прекратилось в апреле 1804 года, когда пятилетнего Оноре отдали «приходящим учеником по классу чтения» в пансион Легэ[5]. Именно там маленький Бальзак освоил азы грамоты, научившись читать, писать и даже немного складывать и вычитать цифири, что ему давалось не очень-то легко. Тем не менее через три года он считался одним из лучших учеников этой школы среди всех тех избалованных сыночков купчиков и зажиточных буржуа, которые, завидуя Оноре, его явно недолюбливали.

Лора Сюрвиль: «Он был прелестным ребенком: всегда веселое настроение, красивый улыбающийся рот, большие темные глаза, блестящие и ласковые, высокий лоб, густые черные волосы – все это обращало на него внимание во время прогулок, на которые водили нас обоих»

{11}.

Как оказалось, то было лишь начало, далее – уже всё по-серьёзному. Едва исполнилось восемь, «заботливая» мать, которую больше занимал собственный внешний вид и пышные выезды в сопровождении тучного мужа, определила сына пансионером в Вандомский коллеж, в 35 милях к северо-востоку от родного Тура. Слёзы не помогли.

– Образование – ключ ко всему! – как обрезал папенька и громко хлопнул скрипучей дверью дилижанса, увозившего мальчика навстречу первым серьёзным испытаниям…

* * *

«Оноре Бальзак, 8 лет и 5 месяцев, перенес оспу без осложнений, характер сангвинический, вспыльчив, подвержен нервной раздражительности, поступил в пансион 22 июня 1807 года, вышел 22 апреля 1813 года. Обращаться к господину Бальзаку, его отцу, в Туре»{12}.

Из школьной характеристики

В Вандоме он очень скучал. По дому, сестрёнкам и маленьким котятам, которых незадолго до его отъезда принесла серая кошка с огромными, как луна, жёлтыми глазами. Иногда (когда не видела вредная гувернантка) он ласково гладил эту кошку, и взамен та начинала мурлыкать, рассказывая малышу о своих рискованных похождениях в поисках страшных крыс и драках со свирепым хорьком. Здесь было так одиноко, что даже добрая кошка сошла бы за лучшего друга!