Банановое убийство

Половцев молча ждал, пока она оправится, а потом подал ей свой носовой платок, от которого она отшатнулась с ужасом – как недавно от его пистолета. Когда подошел автобус, они прыгнули в него и сели сзади, подальше от двух мирно дремлющих женщин с корзинами на коленях.

– Почему вы скрылись с места преступления? – шепотом спросила Майя. – Вы же сами оперативник.

– Это не мой район.

– Ну и что?!

– И еще я не хотел, чтобы вас потащили на допрос. Как свидетеля, как причастное лицо, как главного подозреваемого – выбирайте, что больше нравится. Кстати, кто будет носить вам передачи? А‑а, вы вспомнили о Сильвестре… Так вот запомните раз и навсегда: как только вы выложите эту свою басню про банановую шкурку, его немедленно загребут. Пока разберутся, что к чему…

– Но это же убийство! – воскликнула Майя. Восклицать приходилось шепотом, и она ужасно сердилась. – Когда станут расследовать, тут и вскроется связь…

– Да, безусловно. Кстати, чтобы вы знали, никакого убийства не было.

– Как это?!

– У Потапова на столе компьютер, на экране болтается послание: «Раскаиваюсь в том, что сделал, не поминайте лихом. Тетя, прости меня! Роман».

– Но это чушь на постном масле! – ахнула Майя. – А бананы?! Неужели вы будете отрицать, что у Потапова побывал убийца и все подстроил?! С помощью этих бананов он показал, что снова утер нам нос!

– Т‑с‑с, не орите так, – одернул ее Стас. – Не нужно, чтобы на нас обращали внимание. Смотрите, что мы имеем. Во‑первых, труп Романа Потапова, который повесился, оставив косвенное признание в убийстве жениха своей бывшей жены. Помните – «раскаиваюсь в том, что сделал?». Допустим, Сильвестр очень удачно выступит тут со своими доказательствами – побелка на лице Фофанова, пакет с канифолью и все такое. Его логические построения отлично укладываются в схему, которую подкидывает следствию преступник: Потапов из ревности убил соперника и повесился. Дело закрыто, все довольны и весело рапортуют о том, что «висяка» нет.

– Потапов не повесился, его убили! Это доказывают бананы, которыми завалена комната. Что скажут по этому поводу ваши следователи?

– Ну, мало ли… Вдруг Потапов перед самоубийством чокнулся? Или просто решил продемонстрировать связь между своим самоубийством и смертью Фофанова. Не волнуйтесь, следователи придумают, как это все увязать, они для этого специальное образование получали.

– И вы не станете вмешиваться? – все еще не верила Майя.

– Не стану.

– Но это… это противозаконно! Какой‑то гад убивает людей направо и налево, а вы, значит, закрыли на это глаза?!

– Что значит – закрыл? Банановая теория целиком на совести вашего любимого Сильвестра. Вот пусть он и доводит дело до конца.

– А если у него не получится?

– Получится, – заверил ее Стас. – Не впервой.

Майя открыла рот, потом захлопнула его и некоторое время молчала. Автобус мчался подлинным пустым улицам, заваливаясь на поворотах и громко хлопая дверьми на остановках. Ночные пассажиры входили и выходили, с пыхтением протискиваясь через турникет. Иногда появлялась стайка молодежи, и тогда в салоне на некоторое время воцарялись шум и веселье.

– Что значит – не впервой? – все‑таки спросила Майя после длинной паузы. – Вы о Сильвестре что‑то знаете?

– А вы?

– Ничего не знаю, – честно призналась она.

– Вообще‑то я не должен выкладывать сведения, полученные оперативным путем в ходе ведения следствия…

– Стас!

– Ну ладно, ладно. Ваш Сильвестр – бывший военный. Полковник, командир артиллерийского полка.

Майя издала неопределенное восклицание, но Половцев сделал вид, что ничего не слышал.

– И вот как‑то случилось у них в части ЧП. Повесился один прапор – начальник склада, где в том числе хранились боеприпасы. А от прапора этого только что жена ушла. Гуляла с офицерами… Ну что вам рассказывать? Обычные гарнизонные дрязги. Короче, военная прокуратура приступила к расследованию и пришла к выводу, что начсклада сам наложил на себя руки. Ребята особо не парились – мотив‑то был налицо. Ну а Сильвестр ваш в самоубийство с самого начала не поверил. Вы же видели, у него глаз – алмаз. В общем, взялся он сам за это дело и быстренько его размотал. Благодаря его сообразительности и упорству накрыли банду, которая продавала оружие, похищенное из воинских частей. И хотя концы там все были хитро спрятаны, перед ревизией свои же решили убрать того прапора, на всякий случай.

– А я думала, он инженер какой‑нибудь, – потерянно сказала Майя.

– С такой‑то выправкой? И с этим идиотским уважением к дамам? Да вы, девушка, слепая.

– А откуда вы всю эту историю знаете? Это же военные секреты?

– Громкое было дело, в газеты попало, – коротко пояснил старший лейтенант.

Майя надолго замолчала, переваривая информацию. Стас был рад, что она перестала лезть к нему с призывами выполнить гражданский долг и немедленно пойти туда – не знаю куда, признаться в том – не знаю в чем.

Они вышли из автобуса, проехали несколько остановок на метро, а Майя все еще приходила в себя.