Бандит

Валерий шагнул в подворотню и сразу понял, что его ночные приключения еще не кончились. Фургончика – его фирменного фургончика с надписью «Снежокъ» и улыбающейся глазастой снежинкой, у подсобки не было: зато стояли две «синеглазки». Вокруг магазина топталось пять или шесть человек, из которых только двое были в штатском, но и в штатских можно было за версту распознать ментов.

Валерий похолодел, понимая, что лучше всего будет вот сейчас же нырнуть направо и раствориться в сыром утреннем тумане. Еще ни одна встреча с ментами, защитниками граждан и опорой правопорядка, не кончалась в пользу Валерия. Обычно менты обыгрывали его всухую. И сейчас Валерий чуть не сделал разворот кругом, чтобы обдумать, как да что, но в этот миг из двери,подсобки выскочил плачущий Павел Сергеевич и полетел к Нестеренко, как голодная курица к зерну: – Валера! Господи!

– А, а! – поспешил за завмагом участковый. – Вот и гражданин Нестеренко явился! Собственной персоной! Да в каком он виде!

Валерий поглядел на себя. Действительно, ночные события отрицательно сказались,на состоянии его гардероба. Серый костюм основательно изгваздался и в багажнике, и в гараже, а летний слалом по подмосковным холмам и вовсе отправил обновку в нокдаун. Волосы Валерия слиплись от смеси запекшейся крови и водки. К тому же, пока Валерия волокли в гараж, Рыжий пару раз вмазал мороженщику по титульному листу – еще чудо, что зубы не выбил. Хотя какое чудо – просто кулачок у Рыжего слабенький, не дал Бог кулака бодливой корове, вот и носит с собой бодливая корова волыну.

– Вазген Аршаков, следователь прокуратуры, – представился человек, вышедший из подсобки вслед за участковым. Человек был толст, как перекормленный цыпленок, – двух Валериев Нестеренко можно было бы сделать из этой бочки с салом, и еще килограммчиков пять осталось бы. Лицо у следователя, несмотря на июльскую жару, было незагорелое, сероватое и напоминало кусок размороженного мяса, в который воткнуты два живых глаза цвета ежевики. Возраст его, как у всех очень толстых людей, угадать было трудно – пожалуй, было ему немногим за тридцать, но он и в пятьдесят выглядел бы так же.

– Пьяный, – сказал участковый, – обратите внимание, Вазген Аршалуисович, пьяный, еще шатается.

Глаза цвета ежевики уставились на Валерия.

– А ну-ка дыхни, – сказал следователь.Валерий дыхнул.

– Это что, – спросил следователь, – новая мода? Принимать спиртное не внутрь, а наружу?

– Что случилось? – сказал Валерий.

– Заходи, посмотришь.

Валерий, нагнувшись, шагнул вниз. Что ничего хорошего не случилось, он понимал и так, – иначе откуда тут столько конторы? Его в одиннадцать вечера огрели бутылкой и тогда же вытащили, верно, ключи, а сейчас было уже семь утра. Восемь часов было у бригады, чтобы в дым побить всю технику, а в подсобке, угнать тачку и сейф разгрузить. У Валерия стоял за загородкой жэковский несгораемый ящик – деньги в нем были не деньги, а так, что наторговали за четыре последних дня. Хватит Рыжему на колесо для «Мерседеса», на зимнее, шипованное, а может, и на все четыре хватит.

– Значит, у вас тоже что-то пропало? – услышал Валерий за спиной вопрос, обращенный к Павлу Сергеевичу.

– Пропало, – сказал Павел, – ящик коньяку пропал, колбаску вчера завезли – финскую, салями – нет колбаски… Конфеты были… На двадцать тысяч рублей наказали магазин.

Валерий ступил в подсобку и остановился. Техника была цела. Сейф действительно был распахнут настежь.

На столе стояли бутылка водки и два стакана – один, с красным ободком, чем-то удивил Валерия.

А посредине комнаты, чуть ближе к окну, лежал с удивленным выражением правого глаза старенький бухгалтер Устинович. Левый же глаз бухгалтера, вместе с половиной головы, вывалился на пол. Глаз каким-то чудом уцелел и теперь глядел на Валерия из широкой щели между кафельных плит.

– Вы отсюда вчера во сколько уехали, Валерий Игоревич? – спросил следователь.

– В семь, – сказал Валерий.

– Ключи от несгораемого шкафа позволите?

– У меня их нет. Украли.

– Давно? – спросил следователь, и голос его похолодел.

– Вчера около одиннадцати.

– А-а. Ну-ну. Что ж, проедем?

– Переодеться можно? – спросил Валерий, ткнув пальцем в угол подвальчика. Там висели его старые джинсы и рубашка, которые не приглянулись ночным гостям.

– Не только можно, но и нужно, Валерий Игоревич. Нам ваше платье требуется для экспертизы.

***

И они поехали с ветерком на черной «Волге». Валерий покорно и безучастно сидел между двумя приданными Аршакову оперативниками.

Оперативники сняли у Сазана пальчики, спросили группу крови и оставили на два часа в обезьяннике.

Через два часа его ввели в кабинет Аршакова, занимаемый им на пару с другим каким-то безучастным человеком, выбритым до синевы.

Сам Аршаков стоял в коридоре и кушал булку с изюмом.

– Кого привезли? – спросил человек, сидевший в кабинете, поднимая голову от кроссворда, опубликованного в газете «Известия».

– Бытовуха, – сказал оперативник.