Банкирша. Шлюха. Примадонна. Книга 2

— Правильно, — одобрила Татьяна. — Нам здоровье надо беречь.

Сама она, впрочем, тут же закурила. Закурили и две ее подруги.

— Откуда же ты такая нетронутая? — опять заговорила Татьяна, провожая взглядом машины.

— Из Винницы.

— Вон эти две, Галка с Люськой, тоже из Винницы.

— Я их помню немножко. А вас нет.

— Ясное дело. Я же симферопольская. Подожди!..

В двух шагах от них притормозила машина. Татьяна быстро шагнула к ней и завела негромкий разговор с человеком, высунувшимся из окошка. Время от времени она бросала взгляд на Ксюшу, и та поняла, что разговор идет о ней. Сердце у Ксюши сжалось. Но машина, взревев двигателем, унеслась прочь.

— Пустой номер, — сказала Татьяна, возвращаясь. — Я же говорила, что двести дорого!

В последующие полчаса девиц разобрали по машинам. Последней уехала Татьяна, успев сказать Ксюше:

— Стой тут как стояла! Начнут тебя снимать — сразу в тачку не лезь. Семен подойдет и сам обо всем договорится. Он рядом, следит…

Оставшись одна, Ксюша осторожно осмотрелась. «Опеля» с Олексой Ивановичем и Семеном не было видно. Его закрывали стоявшие в ряд «Икарусы». Ксюша сделала несколько неуверенных шагов в сторону — и сразу поняла, что на таких каблуках она далеко не уйдет. Тогда она торопливо скинула туфли, взяла их в руки и босиком бросилась бежать между стоящими автобусами.

Добравшись до последнего, она остановилась. Дальше было открытое место. Тогда Ксюша, ломая ногти, с невероятным трудом сдвинула в сторону дверь-гармошку ближайшего автобуса и просочилась в образовавшуюся щель. Потом ползком пробралась к задней двери и забилась между сиденьями.

Семен и Буряк отвлеклись лишь на несколько секунд. А когда снова подняли глаза, Ксюши под фонарем не было.

— Куда она делась? — растерянно спросил Семен. — Неужели увезли?

— Да нет! Сбежала, сука! — рявкнул Буряк.

Они выскочили из «Опеля» и подбежали к фонарю, озираясь по сторонам.

— Найдем! — сказал Семен. — Она же Москвы не знает.

— Шкуру спущу! — бушевал Олекса Иванович. — Землю жрать заставлю!

— Ладно, остынь. Давай сообразим, где ее искать.

Они прошерстили вдоль и поперек весь автовокзал и, озлобленные до крайности, вернулись в «Опель». Выкурили по сигарете в полном молчании.

— Знаю! — вдруг сказал Буряк. — Я знаю, где ее искать. Заводи!..

Ксюша между тем сообразила, что невозможно до бесконечности прятаться в пустом автобусе. Когда-нибудь ее обнаружат и вышвырнут вон. Она осторожно выглянула в окно и — о счастье! — увидела уезжающий «Опель» Семена.

«Они, наверно, подумали, что я на автобусе уехала», — с детской наивностью решила она.

Теперь в голове у Ксюши сложился четкий план. Она как-нибудь доберется до Киевского вокзала и упросит проводницу пустить ее в вагон. Расскажет ей свою грустную историю. Неужели у той сердце не дрогнет? Особенно, если проводница будет пожилая, у которой своя дочка есть. А не пустит в вагон, то можно и в тамбуре поехать или даже под вагоном прицепиться. Ксюша была готова на любой, самый отчаянный поступок, лишь бы оказаться подальше от Москвы, лишь бы вернуться домой.

Но уговаривать ей никого не пришлось. Когда под утро, сбив до крови босые ноги, Ксюша появилась на площади у Киевского вокзала, она не успела сделать и нескольких шагов, как ей на плечо опустилась тяжелая рука.

— Станция Винница! Приехали! — раздался над ухом знакомый голос.

Это был Олекса Иванович. Рядом с ним злорадно ухмылялся Семен. Им не составило труда вычислить маршрут беглянки.

— Знаешь, что за побег бывает? — спросил Буряк. — Расстрел! Но я тебе так легко сдохнуть не дам. Ты у меня сперва помучаешься!

Он зашвырнул Ксюшу в «Опель», и вскоре она опять оказалась в квартире Семена.

Ксюша уже ничего не чувствовала. Она согласна была умереть, лишь бы поскорее. Но то, что сделали Олекса Иванович с Семеном, оказалось страшнее смерти.

Едва все трое переступили порог квартиры, как эти два здоровенных мужика схватили Ксюшу и, держа за ноги, вытолкнули ее в открытое окно. Ксюша невольно зажмурилась, а когда открыла глаза, то увидала перевернутый вверх тормашками город с высоты четырнадцатого этажа. Стоило только отпустить ее ноги, и Ксюша, рухнув вниз, разбилась бы в лепешку.

— Последний раз спрашиваю! — прохрипел Буряк. — Будешь работать? Или отпущу! Будешь?

— Буду! Олекса Иванович, миленький! — закричала Ксюша, срывая связки. — Буду! Буду!..

Апрель 1999 года. Миледи

— Где Олейник?…

Миледи молчала, сжавшись от страха. Тогда стоявший сзади сильно толкнул ее в спину, и Миледи влетела в комнату, едва удержавшись на ногах.

— Зачем же так, Сережа! — укоризненно сказал тот, который вошел в квартиру первым. — Она нам и так все скажет. Ведь правда, госпожа Мидовская?

Он усадил Миледи на жесткий диван, а сам, взяв стул, устроился напротив и сказал с дружеской улыбкой:

— Ну?

— Вы, наверно, ошиблись… — пролепетала Миледи. — Моя фамилии Макеева. Я могу паспорт показать.

— Да я вам, моя милая, сейчас покажу документ, что я Майкл Джексон. При современных технических возможностях это не проблема. Так что не будем тратить драгоценное время.