Банковый билет в 1.000.000 фунтов стерлингов

Мене чмъ въ двадцать четыре часа въ Лордон только и говорили объ этихъ рудникахъ! День за днемъ я ничего не длалъ, а только сидлъ у себя дома и говорилъ всмъ постителямъ:

— Да, я разршилъ ему сослаться на меня. Я знаю этого человка и знаю также рудники эти. Репутація его безупречна, а рудники стоютъ гораздо дороже, чмъ онъ проситъ за нихъ.

Въ то же время вс свои вечера я проводилъ въ дом посланника, съ Порціей. Я не сказалъ ей ни слова о дл съ рудниками; я хотлъ сдлать ей сюрпризъ. Мы говорили о жалованьи; ни о чемъ другомъ не говорили, кром жалованья и любви; иногда о любви, иногда о жалованьи, иногда о любви и жалованьи вмст. И Боже мой! участіе, какое принимали въ нашемъ маленькомъ дл жена и дочь посланника, безконечная изобртательность ихъ, чтобы избавить насъ отъ помхи и оставить посланника въ полномъ невдніи и ничего неподозрвающимъ… все это было такъ мило съ ихъ стороны.

Когда наконецъ прошелъ этотъ мсяцъ, у мена лежало въ Лондонскомъ банк на мое имя милліонъ долларовъ и Гастингсъ помстилъ свои деньги тамъ же. Одвшись, какъ подобало моему настоящему блестящему положенію, я прохалъ мимо дома на Портландъ-Плэсъ, понялъ по нкоторымъ даннымъ, что мои птицы вернулись въ себ домой, отправился къ посланнику за своей ненаглядной и мы пустились въ путь, обсуждая изо всхъ силъ вопросъ о жалованьи. Возбужденіе и безпокойство придавали ея красот такой нестерпимый блескъ, что я сказалъ ей:

— Радость моя, ты такъ хороша въ эту минуту, что было бы преступленіемъ урзать хоть одно пенни изъ жалованья по три тысячи фунтовъ въ годъ.

— Генри, Генри, ты погубишь насъ!

— Да не пугайся же. Оставайся такою, какъ теперь, и доврься мн. Все устроится великолпно.

Случилось такъ, что мн пришлось всю дорогу поддерживать ея мужество. Она все уговаривала меня, повторяя:

— О, прошу тебя, не забывай, что если мы станемъ требовать слишкомъ много, то, пожалуй, не получимъ совсмъ никакого жалованья, а тогда, что станется съ нами, безъ всякихъ средствъ къ заработку?

Насъ ввелъ тотъ же лакей и мы застали здсь этихъ двухъ старыхъ джентльменовъ. Разумется, они изумились, увидвъ это дивное созданіе со мною, но я сказалъ имъ:

— Вамъ нечего смущаться, джентльмены, она — моя будущая поддержка и супруга.

И я представилъ ихъ ей, назвавъ ихъ по имени. Это не удивило ихъ: они знали, что я долженъ былъ справиться о нихъ въ адресъ-календар. Они усадили насъ и были очень вжливы со мною, а ее всячески старались вывести изъ замшательства и, насколько было въ ихъ силахъ, успокоить. Затмъ я сказалъ имъ:

— Джентльмены, я готовъ отдать вамъ отчетъ.

— Мы рады слышать это, — сказалъ мой старикъ, — такъ какъ теперь мы можемъ разршить пари, которое было между мною и моимъ братомъ Эбелемъ. Если вы выиграли для меня, вы получите такое мсто, какимъ я только могу располагать. У васъ-ли банковый билетъ въ милліонъ фунтовъ стерлинговъ?

— Вотъ онъ, сэръ, — и я передалъ ему билетъ.

— Я выигралъ! — весело крикнулъ онъ и хлопнулъ Эбеля по спин. — Теперь, что скажешь ты, братъ?

— Я вижу, что онъ остался въ живыхъ, а я проигралъ двадцать тысячъ фунтовъ. Я бы никогда этому не поврилъ.

— Мн надо сдлать вамъ еще сообщеніе, — сказалъ я, — и довольно пространное. Я бы хотлъ, чтобы вы позволили мн явиться въ вамъ вскор и разсказать вамъ подробно всю мою исторію за этотъ мсяцъ; могу васъ уврить, что она заслуживаетъ вашего вниманія. А пока взгляните вотъ на это.

— Что это, милйшій? Свидтельство на вкладъ въ 200.000 фунтовъ стерлинговъ? Это ваши деньги?

— Мои. Я пріобрлъ ихъ благодаря разумному пользованію въ теченіе тридцати дней этой маленькой ссудой, которую вы мн дали. Единственное употребленіе, сдланное мною изъ нея, была покупка разныхъ пустяковъ и предложеніе размнять билетъ.

— Постойте, это удивительно! Это невроятно, милйшій!

— Ладно! я докажу это. Не принимайте моего слова на вру.

Но теперь наступила очередь Порціи выразить свое изумленіе. Глаза ея были широко открыты и она сказала:

— Генри, это дйствительно твои деньги? Ты, значитъ, мн лгалъ?

— Да, моя радость. Но ты простишь меня, я это знаю.

Она приняла сердитый видъ и сказала:

— Не будь такимъ самоувреннымъ. Ты скверный мальчикъ, что такъ обманулъ меня!

— О, твой гнвъ пройдетъ, моя прелесть, ты перестанешь на меня сердиться; вдь ты знаешь, это была только шутка. Ну, пойдемъ теперь отсюда.

— Да постойте, постойте же! А мсто? Я хотлъ дать вамъ мсто, — сказалъ мой старикъ.

— Вотъ что, — сказалъ я, — я несказанно вамъ благодаренъ, но, право, мн не надо никакого мста.

— Но вдь вы можете получить самое лучшее изъ тхъ, какими я располагаю.

— Еще разъ благодарю отъ всей души; но мн не надобно даже этого мста.

— Генри, мн совстно за тебя. Ты не хочешь, какъ слдуетъ поблагодарить этого добраго джентльмена. Моіу я это сдлать за тебя?

— Въ самомъ дл, милочка, сдлай это, если можешь, лучше. Мы посмотримъ, какъ ты это сдлаешь.

Она подошла къ моему старику, вскочила къ нему на колни, обвила его шею руками и поцловала его въ губы. Тутъ два старые джентльмена громко разсмялись, но я просто окаменлъ отъ изумленія, какъ читатель легко пойметъ. Порція заговорила: