Барби. Часть 1 (СИ)

Некоторые охранные демоны срабатывают мгновенно, точно взведенные охотничьи капканы с мощной пружиной, другие, напротив, обладают крокодильей выдержкой, позволяя визитеру не только порадоваться, но и запустить руки в чужие сундуки. А потом…

Когда Брунгильда дернулась, было уже поздно, узор из чар крепко держал ее. А дальше… Наверно, ее ждала не лучшая в ее жизни ночь. Когда рано поутру помощник нотариуса пришел, чтобы отпереть контору, он не обнаружил там Брунгильды, зато обнаружил множество крошечных изящных статуэток, вырезанных из кости, расставленных по всем столам и полкам. Десятки прелестных овечек, милых кроликов, грациозных дельфинов и котиков взирали на него со всех сторон. Если бы не ворох одежды в углу да брошенные отмычки, никто бы и не догадался, кто именно стал для них источником материала…

Охранный демон. Вот чего она по-настоящему опасалась, забираясь в дом. Не взведенной «кладбищенской пушки», не крысоловки с пропитанным ядом зубами — адской твари, затаившейся в прихожей, терпеливо ждущей, пока она пересечет невидимую линию или допустит одно неосторожное движение, чтобы сомкнуть челюсти. Хорошо натасканный охранный демон может освежевать незваного гостя за полторы секунды, так быстро вывернув его внутренности аккуратной горкой на пол, что еще некоторое время многие мышцы будут сокращаться, а отделенные от тела легкие — надуваться и опадать.

Охранный демон — это чертовски опасное дерьмо, перекалечившее в Броккенбурге до хера любительниц поковыряться в чужих замках. Это не безобидный демон, запертый в дверном замке, способный, самое большее, оторвать тебе руку или плюнуть в глаза сгустком расплавленной меди. Это не сторож, не пугало, это настоящий цепной пес, нарочно выдрессированный и натасканный, чтобы душить незваных гостей. Особая порода адских тварей, которых демонологи ловят в свои силки, чтобы потом продать за немалый барыш всем рачительным хозяевам, желающим защитить свой дом и добро.

Ад, подобно талантливому мастеру, вытачивает из каждого материала свой инструмент сообразно заложенным в этом материале свойствам. Некоторые чертовки рождены чтобы вскрывать замки, но на счет себя Барбаросса никогда не строила иллюзий. Выточить из нее взломщицу было не проще, чем из куска хрусталя — боевой шестопер. Однако, даже несмотря на это, Панди в свое время удалось вбить в ее голову некоторые вещи, которые известны каждой суке, берущейся за отмычки. Одной из них было уважение к охранным демонам.

Никто точно не знал, сколько разновидностей охранных демонов существует в адских чертогах. Вполне может быть, что и больше, чем звезд на небе. Чертовски пестрое племя, насчитывающее миллионы тварей и многие тысячи объединяющих их родов. Каждый род отличался манерами, привычками и охотничьими приемами, каждый существовал немного наособицу от прочих и требовал к себе отдельного подхода. Многие опытные броккенбургские взломщицы, имеющие надежду, что и про их подвиги «Камарилья Проклятых» однажды сложит миннезанг, старательно заучивали на память эти детали, штудируя их так же прилежно, как пажи штудируют биографию династии Веттинов по альбертинской линии[6] «от Альбрехта до Рюдигера».

Демоны из рода Роттерступмпфов отличаются свирепым нравом и рвут любого пришельца в клочья, стоит ему сделать хотя бы шаг от порога, но при этом по какой-то причине не выносят фиолетовый цвет и даже не покажутся из своего угла, если увидят его на госте. Демоны из рода Ротзбенгелей, обладающие огромной выдержкой, позволяют вору доверху набить свои мешки, но едва только он пытается выйти, отрывают ему голову, так легко, как опытный трактирщик достает пробку из бутылки — но все силы Ада не способны заставить их работать по четвергам. Демоны из рода Тоттераттов выдают себя шорохом сродни мышиному, защитой от них может служить только согнутая медная монета в правом кармане или бумажка с написанным именем «Бартоломеус». Демоны из рода Регенширмов и их кузены из рода Шпациренов хоть и служат охранными демонами, считают себя, должно быть, первыми в Аду шутниками — не раз и не два они выпроваживали воровку прочь с карманами, набитым хозяйским добром, но при этом облаченную в сюртук, сшитый из ее собственной ободранной шкуры, с почками, помещенными в пустые глазницы или полным ртом отрубленных пальцев. Фангены, Нагендекнохены, Абгентрентер-Эллбогены…

Пытаясь выучить все их роды, привычки и охотничьи приемы, можно было рехнуться, позабыв свое собственное имя, вот почему Панди никогда не забивала себе голову этим дерьмом. «Херня все это, — кратко сказала она как-то, когда Барбаросса, еще не оставившая надежды сделаться взломщицей, спросила ее об этом, — если я буду зубрить все эти вещи наизусть, у меня не останется времени даже сходить в нужник. Запомни, Красотка, тут, как и в адских науках, которыми тебя пичкают в университете, надо не зубрить все подряд, а держать в голове главное. Быть осторожной девочкой и не позволять жадности затмевать твою осторожность. Есть три правила, которые помогут тебе в этом деле…»