Барби. Часть 1 (СИ)

Панди многие считали обычной разбойницей, слишком взбалмошной, свободолюбивой и дерзкой, чтобы повзрослеть и примкнуть к ковену, на деле же она была мудрее и опытнее многих старших сук, заправляющих Большим Кругом. Куда умнее, чем про нее думали другие, потому и ушла вот так, молча, незаметно, как ночной вор, оставив без окончания восьмой миннезанг Бригеллы. Сейчас, должно быть, служит горничной где-нибудь в Лунценау, бросив попытки обуздать адские энергии, или ткет ковры в Бранд-Эрбисдорфе или…

Еще пять ударов сердца, прикинула Барбаросса.

Панди некого было оставлять за спиной. Своих учениц она легко отпускала в большое плавание, не считая нужным даже махнуть на прощанье платком. Она вообще не держала при себе платков. Как и прочих предметов, которые стесняли бы ей маневр, удерживая, точно якорь. Свободная как ветер, она сама выбирала курс и неслась на всех парусах — одержимая всеми демонами шхуна в бескрайнем адском океане.

У нее никогда не было никого вроде Котейшества.

Сердце отбило последний, пятый, удар.

Пора, приказала себе Барбаросса.

Больше всего она беспокоилась не из-за случайных глаз, а из-за замка. Слишком давно не практиковалась по этой части, замки же стараниями мастеров Броккенбурга неустанно совершенствовались. Большая часть из них все равно оставалась рухлядью, в которые вдохнута крохотная песчинка адских сил, но иногда можно было встретить чертовски неприятный сюрприз — как встретила его когда-то та чертовка, которую помянула Бригелла.

Глаукома, вспомнила она. Эту чертовку звали Глаукомой. Ловкая для своего возраста, с пальцами, которые, казалось, могут пройти даже через игольное ушко, она упражнялась в искусстве обчищать чужие дома с такой настойчивостью, будто вознамерилась стать не ведьмой, а самой прославленной воровкой в Броккенбурге. Нахватавшись у старших подруг обрывков самых разных наук, небесполезных в ее деле, она могла одним щелчком ногтя превратить амбарный замок в дохлую крысу или вытащить из прорезей дюймовый засов, не прикоснувшись к нему пальцем. Как-то раз она умудрилась отпереть двери запертого трактира и стащить оттуда несколько бочонков рома. Той же ночью весь Шабаш перепился до поросячьего визга, а Глаукому носили на руках, чествуя на все лады.

Но в конце концов она совершила ошибку. Сунулась в какую-то богатую адвокатскую контору в Верхнем Миттельштадте, прельщенная блеском несгораемых шкафов внутри. Самонадеянность сыграла с ней злую шутку. Демон, запиравший дверь, оказался совсем не так прост, как она вообразила, а с секретом, видимо, как раз на такой случай.

Глаукома выжила, но лишь чудом, а вот ее рука, которой она ковырялась в замке… Едва ли она сможет поковыряться ею хотя бы в собственной заднице. Рука превратилась в уродливый отросток, сплетенный из опаленных сухожилий, березовых веток, колючей проволоки и склизких щупалец, к тому же истекающий липкой бесцветной слизью. Глаукоме пришлось оставить обучение в Броккенбурге — как и многим другим излишне самоуверенным ее подругам, любившим пошалить с чужими замками.

Барбаросса не собиралась повторять ее ошибок.

Приникнув к двери, она не стала сразу прикасаться к стальной пластине замка, лишь щелкнула по нему ногтем. И почти тотчас ощутила, как за тонкой сталью заворочался крохотный клубок чар, распуская во все стороны тончайшие, состоящие из полупрозрачной меоноплазмы, щупальца.

В глубине души она ожидала подвоха. Назвав имя демона, Бригелла сама сунула ей ключ, отпирающий эту прелестную шкатулочку, но что, если ключ этот был миниатюрной бомбой, вложенной ей в руки?..

Дверной демон — не самое опасное из адских созданий, там, в Геене Огненной, его родном мире, его сородичи, должно быть, сродни садовым слизням. Но даже той толики адской силы, что в нем заложено, достаточно, чтобы причинить слабой человеческой оболочке больше увечий, чем многие инструменты, специально придуманные для этого грубым и косным человеческим разумом.

Например превратить ее руки в огромные рачьи клешни. Или связать их узлом друг с другом, сделав кости мягкими и податливыми, как горячая карамель. А может, просто развеять их невесомым пеплом или…

Заткнись, зассыха, приказала себе Барбаросса. Иначе истечешь соплями, так и не взявшись за дело…

Осторожно прикоснувшись пальцами к полированной дверной пластине, Барбаросса улыбнулась. Несмотря на все усилия Панди она так и не научилась разбираться в замках, однако этот — она отчетливо чувствовала — не таил в себе ни хитростей, ни секретов. Он был рассчитан на обычного взломщика, вооруженного отмычками, а не на ведьму.

— Upphaf vinnu, — произнесла она шепотом, вдувая эти слова в замочную скважину, — Лемигастусомиэль!

Демон взбрыкнул было, ощутив магическую ауру чужого, незнакомого ей существа, отличную от ауры хозяина дома, но почти тотчас обмяк, услышав в ее устах собственное имя. А следом за ним едва не обмякла от облегчения и Барбаросса. Ключик оказался без ловушки, как она опасалась, без хитрости, он легко вошел в невидимую замочную скважину.