Бархатная лисица

– Мы обращались к врачам, учёным, волшебникам, астрологам. Консультировались с алхимиками, знахарками, поэтами и священниками. Энох разговаривал со старыми колдуньями, с цыганами из цирка и даже с одним человеком, который обучал ястребов и утверждал, что обратил нескольких людей в птиц, – он предлагал свои услуги. «Нам нужно превратить не человека в птицу, а наоборот», – сказал Энох. «Ничем не могу вам помочь, – ответил тогда птичий дрессировщик. – Заклинание действует только в одну сторону. Обратного пути нет».

Серен искоса взглянула на Ворона. Он грустно опустил голову с искривлённым клювом. Некоторое время Ворон сидел с весьма мрачным видом.

– Быть такого не может! – твёрдо проговорила Серен. – Во всех волшебных сказках существует способ снять заклятие.

– Сказки! – фыркнул Ворон и немедленно оживился. – Ты всё ещё читаешь всякую чепуху? Где Евклид, которого я советовал? Где Платон, Шекспир и великолепный Джон Китс?[4] Чему тебя только учат?

– Забавно, что ты спросил…

– И почему ты тут сидишь без тепла и света?

– Потому что…

– И почему заперта дверь?

– Если ты дашь мне вставить хоть слово, то я расскажу, – сказала Серен.

Но Ворон вдруг, повернув голову, сосредоточенно прислушался. Слетев на пол, он подскакал поближе к двери, и девочка поняла, что он услышал Их.

– Волшебная музыка? Топот? Пируэты? Запах лисицы? – Он обратил к Серен изумлённый взгляд: – ЧТО ПРОИСХОДИТ В ПЛАС-И-ФРАНЕ, ДЕВОЧКА?!

Серен вздохнула и устроилась полулёжа на кровати, подняв колени и накрывшись одеялом, чтобы согреться. Ворон взгромоздился ей на колено поверх одеяла, распустив для равновесия хвост, и девочка рассказала ему всё: про неосторожное хвастовство Томоса, про красную карету, миссис Ханибон и про карусель с живыми фигурками.

Услышав об уроках, Ворон заревел от злости и упал, так что Серен пришлось поднять его и снова посадить на колено.

– Рукоделие! – воскликнула механическая птица.

– Но это ещё не самое страшное. Томос околдован, совершенно лишён воли, а мне никто не верит.

Когда она закончила, Ворон немного помолчал, а затем тихо произнёс:

– Кхе-кхе.

– И это всё, что ты можешь сказать?

– Плохо дело.

– Я знаю! А всё из-за Томоса. – Даже произносить его имя Серен было грустно. – Миссис Ханибон настроила его против меня, и всех слуг тоже. Не понимаю, как она заставляет их поверить ей!

– О, члены Семейства – большие мастера в колдовстве. – Ворон задумчиво прошёлся по одеялу. – Мне нужно посмотреть на эту гувернантку, но так, чтобы она меня не видела. У тебя завтра будут уроки?

– Вряд ли. Я наказана.

– Ну всё равно! Я выберусь из комнаты и прослежу за вашей гостьей. Хотя сделать это будет непросто, ведь Они захватили весь дом своим колдовством.

Серен зевнула и легла.

– Я так устала! Мне надо поспать. Только не улетай, ладно?

Ворон фыркнул, влетел в шкаф, и оттуда донёсся его приглушённый голос:

– Я оставил Эноха на острове Скай[5]. Он встречается там с ирландским магом с ярмарки, а потом отправится в Кардифф. Там в доках есть моряк, который, говорят, умеет ловить мешком ветер. Я не возлагаю больших надежд ни на одного из них, так что, думаю, могу задержаться здесь на пару дней.

Серен улыбнулась в подушку.

– Большое спасибо, – поблагодарила она.

Какое счастье, что прилетел Ворон! Ей как никогда нужна помощь.

На следующее утро миссис Вильерс отперла дверь и разрешила Серен спуститься к завтраку.

За столом все молчали.

Томос быстро проглотил овсянку с тостами и побежал играть с каруселью, пока не начались уроки.

На леди Мэр лица не было. Наконец она взглянула на девочку через стол, покрытый белой скатертью.

– Серен, после вчерашнего происшествия я даже не знаю, что с тобой делать.

Серен вздохнула.

– Полагаю, вы всё равно не поверите, что я не виновата.

Леди Мэр подняла руку.

– Прошу тебя, не усугубляй своё положение ложью. – Она расправила салфетку. – Я написала капитану Джонсу. Весь дом вверх дном, а я, к сожалению, должна ехать в Шрусбери к бабушке Томоса. Она приболела.

– Вы уезжаете? – с тревогой спросила Серен.

– Всего на несколько дней, – кивнула леди Мэр.

– Но… – Серен повертела в руках ложку. – Это очень не вовремя… Думаю, вам следует остаться здесь…

– Не могу. За тобой присмотрят миссис Вильерс и миссис Ханибон. – Леди Мэр встала. – Прошу тебя, веди себя хорошо, Серен. Я уже полюбила тебя и не хочу потерять, но… я не понимаю, что с тобой происходит.

Когда она ушла, девочка глубоко задумалась.

В отсутствие обоих хозяев Они совсем сживут её со свету. Серен выглянула в окно. Оставалось надеяться на Ворона: он что-нибудь придумает.

Она уныло побрела в классную комнату. Леди Мэр объяснила, что её допускают к урокам, только чтобы миссис Ханибон могла приглядывать за ней. Что ж, и на том спасибо.

Осеннее утро было сумрачным, дождь стучал в высокие окна, и по стёклам бежали ручейки.

В доме царили полумрак и неестественная тишина. Лили сметала листья со ступеней, бормоча что-то на валлийском языке.

– Снова эти проклятые листья, bach, – прошептала она, когда девочка проходила мимо. – Сегодня ещё больше, чем вчера.

Поднимаясь по лестнице, Серен осматривалась по сторонам.