«Бархатное подполье». Декаденты современной России

Без досадных нюансов, увы, не обошлось и на этот раз. Прямо во время фестиваля, хотя, казалось, обо всем договорились, так сказать, на берегу, у нас происходит конфликт с владельцами ресторана. Те, будучи людьми восточными, смекнули и увидели, что все, конечно, красиво, но где доход? В баре мало кто что покупает, люди веселятся, общаются… А у владельцев вечер пропадает! И в какой-то момент начались очень странные финансовые претензии. Налицо конфликт интересов, который я собирался по мере сил разрешать, но в какой-то момент они вообще закрыли дверь и сказали: «Никого отсюда не выпустим». Это был поистине кошмар… У нас приглашенные гости, не последние в мире московского бомонда, актеры, музыканты с инструментами и прочим реквизитом.

Я даже не сразу понял, какая ситуация сложилась. На передовой оказалась блистательная Мария Рунова, наша боевая подруга, один из авторов этой книги, журналистка, фотограф, модель и светская авантюристка. Как она мне впоследствии рассказывала, как раз при ней неожиданно и закрыли эту злосчастную дверь. Это была их серьезная ошибка. Нельзя закрывать дверь перед Марией Руновой! Все были в шоке, поначалу как-то оторопели… Единственным человеком, кто не растерялся в образовавшейся суматохе, была Маша. Нисколько не смущаясь, как Зевс-громовержец метая молнии из своих прекрасных глаз, она назвала вещи своими именами: «Ребята, вы что, о…, что ли? Я сейчас сделаю звонок, вам устроят такие маски-шоу! Приедет ОМОН, я скажу, что меня взяли в заложники и еще десятка два людей со всеми отягчающими». В общем, наехала она на них очень жестко, по-мужски. Услышав, какие высокохудожественные пассажи могут слетать из уст выпускницы журфака, двухметровые охранники впали в состояние грогги. Брутальные привратники, никак не ожидавшие от хрупкой модели Penthouse такого стремительного напора, дверь ей все-таки открыли. Вместе с Машей выпустили человек десять. Но потом опять закрыли. Начались крики, всяческие безобразия, о которых кому-то, может быть, довольно забавно вспоминать, но мне, как организатору, было не до смеха… Вот такой он, декаданс по-русски! Не только шляпки, фраки да беседы о высоком.

Меж тем в разгар конфликта за стеной на сцене выступала Ляля Бежецкая. И вдруг на этой негативной волне противостояния ей выключают музыку. Да, дорогие мои, это Рим во время нашествия варваров! Но вы упустили из виду одну маленькую деталь: на сцене – Ляля Бежецкая. Как великая Айседора Дункан, как, не побоюсь, Рудольф Нуриев, она была способна приковать внимание публики своим танцем и в полной тишине! И сама тишина аккомпанировала ей. Был только шорох ее восхитительного наряда и легкий перестук каблучков, которые сами собой отбивали ритм ошеломительного, возбуждающего танца, лишь усиливая наслаждение от блистательного выступления. Не удивительно, что танец завершился овациями!

Впрочем, как оказалось, я застал лишь часть этой истории, и многие подробности всплывают только сейчас. Послушаем трогательный рассказ российской королевы бурлеска…

Ляля Бежецкая,

российская королева бурлеска, руководитель кабаре «Шкатулка»:

На мой взгляд, самым блистательным с точки зрения декадентских опусов и сюрреалистичных казусов было «Бархатное подполье» 2011 года. Я годами лелею воспоминания о нем в своем сердце, и лишь фестиваль Dark Cabaret 2015 года сумел немного затмить его в моих глазах.

Мероприятие проходило в субботу, 29 ноября, в заведении неподалеку от Останкинской башни. Заведение отличалось театральностью: темно-алые и коричневые цвета в интерьере, необычные картины на стенах, какие-то куклы и гранаты из папье-маше, разложенные в освещенных стенных нишах. Мне припоминаются даже скрипящие подмостки. Но, возможно, это была просто лестница, ведущая с улицы вниз, в заведение. В этом смысле слова мы все в тот день оказались действительно в подполье. Никогда ни до этого события, ни после я не слышала более об этом заведении и не встречала никого, кто бы там бывал. Не исключено, оно существовало лишь в воображении тех, кто находился там 29 ноября 2011 года.

Необычайными людьми были и хозяева заведения. Это была интеллигентная семья, состоявшая из почтенного отца с седыми усами и волосами, деловитой худощавой матери в строгом одеянии и взрослого сына, молодого человека приятной наружности. По происхождению они были, кажется, азербайджанскими турками, но, может быть, и турецкими азербайджанцами – не могу сказать точно. В любом случае по-русски они говорили чище и лучше, чем иные россияне, и произвели на меня неизгладимое впечатление.