Бару Корморан, предательница

Отсфир Лизаксу и Тайн Ху прислали по Инирейну баржи, чтобы забрать свою долю добычи. Они собирались спрятать золото в предгорьях Зимних Гребней. Восстание получит свою северную твердыню, теплое гнездо на зиму.

Через два дня после резни в гавани на горизонте замаячили паруса «Сцильптера». Прикинув сроки, Бару возликовала: контр–адмирал Ормсмент использовала «Сцильптер» в качестве разведывательного авангарда. Если ее корабль вернулся через двое суток, значит, Ормсмент сперва последовала за пиратами на юг и проследила за ними, а уж потом повернула обратно.

Над «Сцильптером» взлетели сигнальные ракеты. Никто в Уэльтони, включая Бару, не знал, как прочесть сигнал, и она попросила князя Унузекоме отвести ее к нескольким пленникам, выловленным из бухты. Среди тех, кому удалось спастись, оказалась капитан «Маннерслета», круглолицая пожилая женщина с запекшейся под ногтями кровью. Унузекоме приставил к горлу Бару нож, и Бару, следуя своей роли, дрожащим голосом приказала капитану расшифровать сигнал.

— «Враг обращен в бегство. Шестеро уничтожены. Потерь не имею. Возвращаюсь полным ходом, прибываю через восемнадцать часов. Доложите обстановку».

— Говори, как отвечать, — потребовал Унузекоме.

Капитан «Маннерслета» поправила униформу и, поразмыслив, сплюнула. Начался спор — обсудили отправку письма… или пленника, или хрупа. Но «Сцильптер» быстро убрался восвояси — вероятно, на его борту рассудили, что молчание и пустая гавань означают беду. Князь Унузекоме приказал своему флоту уйти в укрытия вдоль побережья. Разумеется, князь надеялся на то, что суда Ормсмент подорвутся на ориатийских минах или же приблизятся к берегу и попадут в кольцо противника. Но фрегаты держались на безопасном расстоянии. Вскоре «Сцильптер» отделился от общего строя и двинулся на запад, к Пактимонту, с известиями.

Первый успех мятежников повлек за собой лавину несчастий.

В Пактимонте взялись за дело люди Зате Олаке — сектанты-иликари, пираты, воры, фанатики, выдернутые из погребов его сестрицы. И тогда–то и начались события, о которых так долго шептались. «Ночь сорванных масок» была в действии. Солдаты гарнизона не поспевали всюду и буквально валились с ног. Многие задохнулись или сгорели в химическом огне пожара, охватившего портовые казармы.

Убийцы, посланные к Каттлсону, наткнулись на двух очищенных, переодетых горничными. Живым не удалось уйти никому (с тех пор ни одна горничная в особняке губернатора не жаловалась на непочтительное отношение). Группа, отправленная за Белом Латеманом, не смогла отыскать его. По странному совпадению Хейнгиль. Ри как раз отправилась в гости — навестить княгиню Наяуру.

Совсем не повезло восставшим в Порт–Роге, где группа ныряльщиц должна была уничтожить огненосцы, стоявшие на якоре у сожженных башен. Им следовало забросить в хранилища страшного «Морского пала» зажигательные гранаты, сжечь оба корабля и лишить имперский флот его главных сил в Ордвинне.

Но Крофтер, адмирал флота провинции, нюхом почуяв неладное, приказала самым мощным своим судам сменить место стоянки и отойти от берега на милю. Несколько ныряльщиц предприняли длительное плавание в холодной воде, жуя листья каменщицы, чтобы не сбиться с пути в темноте. Первая, добравшись до «Эгалитарии», полезла на борт, но потерпела поражение. Капитан «Эгалитарии», повидавшая на своем веку десятки предательских ориатийских гаваней, приказала утыкать обшивку осколками стекла.

Ныряльщица порезала пальцы и упала в воду. Всплеск услышали вахтенные, и в воздух полетели ракеты. Одна из ныряльщиц, раненная арбалетным болтом с борта «Кингсбейна», прикрепила гранаты к перу его руля и сожгла судно. Другой удалось влезть на «Эгалитарию» по якорному канату и почти проникнуть в трюмы, но ее заколол не замеченный вовремя морской пехотинец.

В разгар переполоха в город прибыл с новостями «Сцильптер». Гарнизон не справлялся с беспорядками, граждан Фалькреста убивали каждую ночь, но флот еще удерживал гавань. Надежды на блокаду силами флота князя Унузекоме умерли в колыбели.

Губернатор Каттлсон, встретивший «Сцильптер», принял новость о том, что налоги разграблены, а Бару Корморан взята в заложники, с усталым безразличием.

— И почему я ничуть не удивлен? — сказал он у Зате Яве.

Однако губернатор хотел узнать, захлебнется ли бунт Унузекоме или все же начнет нарастать, поэтому и велел фрегату подождать с отплытием в Фалькрест.

Вспыхнувший бунт начал распространяться по Ордвинну. Но совсем не так, как планировали заговорщики.

Глава 19

Они рискнули еще раз собраться на совет в Уэльтони. Пусть труп человека–меноры так и не был найден, а кавалерия Охотника на Оленей или флот Маскарада могли двинуться на восток и явиться к ним через пару дней. Прежде чем надолго разделиться, нужно было встретиться лично и взглянуть друг другу в глаза.

Лето подходило к концу. На балконе усадьбы Унузекоме находились Тайн Ху, Бару Рыбачка и сам хозяин. Дул пронизывающий соленый ветер. С севера, с верховий Инирейна прибыли Отсфир, князь Мельниц, и Лизаксу, Высокий Камень.