Бару Корморан, предательница

— Недешевые притязания, — произнесла Бару, пряча за словами свои истинные чувства. — Не нужна ли вам ссуда?

Актриса расхохоталась — дико, необузданно, и тотчас после жгучего сценического монолога и этого смеха Бару пришлось признать, что ее общество вовсе не безопаснее компании ныряльщиц.

— Ссуда, — повторила актриса. — А кому она не нужна? Но и без благородной крови тоже не обойтись. Поэтому я, пожалуй, останусь в Пактимонте… изображать тех, кем не являюсь.

— А лицедействовать у вас прекрасно получается, — искренне (монолог и вправду прозвучал волнующе и своеобразно) сказала Бару. — Это из какой пьесы?

Актриса пожала плечами.

— Из моей собственной. Я еще работаю над ней. Думаю, есть риск, что ее объявят крамольной.

— Как чиновник Империи я должна поддерживать искусства. Я оплачу ваш счет.

— А могущество денег превосходит все прочее, — заявила актриса, поднимаясь и осматривая подол своего платья. — Какие забавные бары выбирает моя кузина. Она заслуживает похвалы.

* * *

Так Бару и проводила свое время. В тавернах она выпивала и даже пела местные песни. Постепенно она научилась немного болтать по–иолински и по–урунски, но порой сидела в полном одиночестве.

Однажды вечером совершенно другая актриса — пышная, подгулявшая и ослепительная по ту майянским понятиям о красоте — сказала:

— Зачем вы все скрываете? Я предпочла бы видеть смех или слезы, но не вторую маску!

И Бару подумала: «Если я собираюсь в Фалькрест разгадывать имперские тайны, нужно посвятить себя делу целиком. Я должна уметь прятать любое чувство и принимать любой облик. Если в сердце моем — бунт матерей–охотниц, отправляющихся на поиски пропавших мужей со смертоносными копьями, я должна держать наготове кислоту и стальную маску».

Но ответила она так:

— Я слишком много времени провожу в вычислениях.

Привычка жить в двух мирах стала ее второй натурой. А может, и единственной — что ей еще оставалось делать? Наверное, она до сих пор хранила верность своему родному Тараноке — или нет?

Что скрывалось под ее маской?

Она сокрушила восстание Тайн Ху во имя собственного возвышения. Она стремилась попасть в Фалькрест. Ей следовало играть по правилам Маскарада, чтобы достичь вершины.

Иного выбора не существовало.

В припортовой таверне, глядя на купцов, мечущих кости и обменивающихся новостями, она обратила внимание на высокого ту майя в маске из соколиных перьев. В его повадках было нечто кошачье, а на его поясе из грубой бечевки висели ножны, разумеется, с мечом.

Бару была не па шутку заинтригована. Захватив с собой вина, она быстро вытащила незнакомца из толпы. Правда, она еще не знала, что будет делать, но собиралась попрактиковаться в искусстве обмана.

— Вы — Бару Корморан, — произнес незнакомец. Голос его звучал немного неестественно, не очень высоко и не очень низко, похоже, он был себе на уме. — Я угадал, верно?

Усадив его за кособокий стол, Бару заняла место напротив.

— Сегодня — нет! — заявила она. — Сегодня я из Ордвинна.

Мужчина пожал плечами и потянулся. Кожа его жилистых рук оказалась совершенно безволосой, и Бару не стала скрывать интереса к данной подробности. Пожалуй, она даже внушила ей облегчение. Редкие ужины в обществе Бела Латемана проходили даже более напряженно, чем официальные встречи с губернатором Каттлсоном в совете. Поначалу бедняга (Латеман, не Каттлсон) казался по уши влюбленным, но Бару мигом сообразила, что влюблен он, к счастью, не в нее.

— В маске вы бы могли сойти за ту майянку, — вымолвил незнакомец. — Но тогда бы вам понадобилось новое имя.

— Готова выслушать предложения, — ухмыльнулась Бару.

— Рыбачка, — предложил незнакомец. — Лесная куница, так любимая простым народом. Вдобавок выходит игра слов.

— Игра слов?

Бару наморщила лоб, не находя в афалонском варианте никаких каламбуров.

— Корморан — это птица, которая любит гнездиться возле воды. Корморан всегда ловит рыбу. А по–иолински «рыбачка» означает «куница, которая рыбачит». Вот он — символ икари Девены, ее основа и опора!

— Замечательно! Бару Рыбачка, любимица запретного бога. — Она кивнула на его меч. — Между прочим, многие жаждут моей смерти. Князья, которых я разорила, мятежники, которых обставила… Я даже умудрилась разочаровать парламентариев! Вы могли бы получить неплохую награду. Пожалуй, после того, что я сделала с фиатным билетом, губернатор с правоблюстителем даже не подумают возражать. Фалькрестские налоговые службы до сих пор выходят из себя.

— Мое оружие опечатано, — сухо ответил он. — И без труда его не извлечь.

Поднося бокал к своим губам, Бару рассматривала незнакомца и размышляла. Акцент, голос, нос е горбинкой могут многое рассказать о лесных краях…

Вероятно, лесничий. Из ту майя, очевидно… или нет?

Склонив голову, она пригляделась к лицу незнакомца, затем протянула руку и взяла его за подбородок. Он не отстранился даже после того, как она сжала пальцы, словно нащупывая знакомые черты. Навалившись на стол, Бару потянула его на себя, отметила полузакрытые глаза и крупные губы. Почувствовала, как напряглись его мышцы…