Battle the Elliot. Часть 1 и 2 (СИ)

Хиросе Такео, смотрел на русского адмирала с нескрываемым раздражением. Вообще-то японских офицеров, с ранением такой тяжести, ещё на островах, передали на борт японского госпитального судна. И только его одного, как он знал, по личному распоряжению адмирала Вирениуса, доставили в Морской Госпиталь в Порт-Артуре. Где он теперь и лежал один в палате, не имея возможности даже встать, из-за наложенного гипса.

Зашедший было за адмиралом, санитар занёс в палату корзину, в которой виднелись две бутылки коньяка, а из корзины шёл аромат лимонов. После чего повинуясь жесту русского адмирала, санитар вышел из палаты, а адмирал Вирениус произнёс:

— Приветствую вас, Хиросе-сан. Рад видеть вас, и знать, что кризис вы перенесли и теперь вашей жизни от этой раны ничего не угрожает. И примите этот скромный подарок, который надеюсь, скрасит ваше лечение, в знак моего уважения. Особенно перед вашим мужество. И смею вас заверить, ваше письмо, адресованное адмиралу Макарову, было ему доставлено.

До этого каменное лицо японца на миг дрогнуло:

— Вы, Андрей-сан, пришли сюда, чтобы унизить меня, напоминанием о моей неудаче?

— Ну что же вы так, Хиросе-сан. Я ценю вас и как противника, и ценю вашу храбрость. Увы, вернуть вашу саблю не могу. Она стала трофеем моего сына. Но выказать вам своё уважение, как воину, который собирался второй раз идти на смертельную опасность, зная, что в случае неудачи он пойдёт и в третий, и в четвёртый я просто обязан. И мне просто повезло, что я случайно помешал вам выполнить то, что вам было предначертано. И поверьте ваше письмо: «Помните, уважаемые русские моряки. Мое имя Такео Хиросе, я здесь второй раз. Первый раз был на пароходе „Ходкоку-Мару“ в феврале, буду еще, если проход останется незакрытым. Привет адмиралу Макарову. Хиросе.», уже вошло в анналы истории. И именно поэтому такого противника как вы я и не отпустил на «Кобе-Мару». А держу тут, в качестве почётного пленника. Выпьем? Разговор предстоит долгий.

Рука адмирала нырнула в карман и вернулась с маленькой металлической фляжкой. Японец усмехнулся и ответил:

— А давай те выпьем, Андрей-сан. И значит тот офицер, что вместо честного поединка воинов предпочёл недостойное оружие, ваш сын?

Вирениус сделал глоток коньяка из фляжки и протянул её японцу:

— Да, Николай мой сын и я сожалею, что знакомство его с вами произошло при таких обстоятельствах. Он помешал вам. Но зная вас, я не сомневаюсь, что вы и из Петербурга, куда вас на днях отправят, вы попытаетесь сбежать. И вернуться на войну.

— Всё то вы знаете, — японец усмехнулся и поднёс фляжку к губам.

— Это если так можно сказать, у вас на лице написано, Хиросе-сан. Но, думаю лично вам, это путешествие на поезде из Порт-Артура в… Нет, не в Москву, а в Петербург будет очень полезно. Единственно, что плохо, паромы через Байкал уже пустили, и вам путешествие в ночи, в сорокаградусный мороз, по льду на санях не грозит.

— И почему же плохо, Андрей-сан?

— Знаете, Хиросе-сан, говорят сибирские морозы, испытанные ушами разных завоевателей, отваживают от желания повоевать с Россией больше, чем даже маузеровская пуля, в заднице. Вы уж не обессудьте меня за прямоту, Хиросе-сан.

— Ну тогда и я буду говорить прямо, Андрей-сан. Россия должна была вот, вот напасть на Японию. А мы на своих островах буквально задыхались. Нам для жизни, буквально для того, чтобы ни умереть, нужны территории.

— Напасть на Японию? — усмехнулся Вирениус, — Ну ничего, путешествие у вас будет долгое, пассажирский поезд идёт 17 дней, сколько времени в пути будет санитарный поезд, я не знаю. Но не меньше. И я в курсе, что вы уже один раз преодолели этот путь.[22]

Но сейчас у вас будет уйма время, посмотреть на просторы России и надеюсь понять, что Япония нам даром не нужна. Хотя да, это может вызвать крушение всего вашего смысла жизни. Вы же посвятили свою жизнь, отражению агрессии России против Японии. Даже ради этого выучили русский язык.

— Но почему же тогда, Андрей-сан, вы вмешались и выгнали нас отсюда десять лет назад?

— Во-первых начнём с того, что инициатива исходила из Франции. И её поддержала Германия, представляете Францию, поддержала Германия.

— А что тут такого? — японец посмотрел на Вирениуса, — Почему она не могла её поддержать?

— Ну вообще-то, даже не Европа, мир, весь мир балансирует на гране большой войны, уже как четверть века. Япония за это время успела стать цивилизованной, в общепринятом смысле, державой, а мир находиться в состоянии что вот, вот, начнётся война между Францией и Германией. А тут они вместе выступили против Японии. А Россия, будучи союзником Франции ее, просто поддержала. Если говорить про ассоциации близкие Японии, это приблизительно, как если бы, Тоётоми Хидэёси и Токугава Иэясу, готовясь к решающей битве при Сэкигахаре, вдруг резко объединились и вместе отправились на Аляску мешать чукчам гнобить эскимосов. И при этом, почему-то общества «Покарай Аматэрасу Францию или Германию» нет. А «Таиро-Дашиквай» есть. Надеюсь, Хиросе-сан, я говорю достаточно понятно?

Японец кивнул и Вирениус продолжил: