Бег в золотом тумане

Выехали мы к вечеру. Солнце уже опустилось за горы, подул ветер, стало прохладно. Машина, рыча и чертыхаясь, мужественно, метр за метром преодолевала тернистый путь, ведущий нас к Мечте… Нас бросало из стороны в сторону, но когда грунтовка стала терпимой, я прикрыл глаза, и мысли мои унеслись в прошлое…

Наша вахтовка шла по этой дороге из Пакрута. В проходе, между боковыми сидениями лежал завернутый в палатку труп дизелиста, погибшего на перевале. От тряски, особенно на крутых спусках, он съезжал к передним торцевым сиденьям и терся головой о ноги пассажиров. Время от времени кто-нибудь из них брался за голову покойника и задвигал вглубь салона…

4. Архитектор золотой лихорадки. В яме у бандитов.

— Смотри, братва! Нагэ начинается! — разбудил меня возбужденный возглас Житника, заметившего впереди обычные для окраин кишлаков лоскутные поля ядовито-зеленой люцерны.

— Ну, ну! Чувствую, мы здесь задержимся. Главное — не суетиться, — пробормотал я, пытаясь скрыть волнение. — Наверняка нас ждут. Вечером машину слышно за километр.

— Не боись, Руслан, прорвемся! — впервые за весь день я услышал голос Феди.

Въехав в кишлак, мы остановились. Путь нам преградил немудреный шлагбаум из брошенного поперек дороги ствола толстенного тополя. За ним в темноте слышались голоса. Говорили по-таджикски.

Мы высыпали из машины и за валунами обочины увидели пятерых или шестерых людей в тюбетейках и разноцветных стеганых халатах. У троих были автоматы. Один из них, плотный, с застывшим обветренным лицом, приказал нас обыскать, а затем, ткнул поочередно указательным пальцем в Юрку, меня, Серегу и Федю, коротко сказал:

— Пойдете со мной.

Переглянувшись, мы пошли за ним к ближайшему кирпичному строению с новой шиферной крышей. Дом был окружен глинобитным дувалом, у широко распахнутых, высоких, резных ворот стоял Саид. Я подошел к нему и попросил присмотреть за Лейлой.

— Слушай, не отпускай ее далеко. Ты ей теперь и брат и отец,

— Хоп, Руслан. Что могу, — сделаю. Иди, не бойся. Это мой дядя. Хороший человек, но немножко крутой. Резвон его зовут.

— Так ты знал, что здесь нас ждет!!?

— Зачем знал? — обиделся Саид, но тут же заулыбался вновь. — Дядя давно меня в гости звал. Поэтому я соглашался Арху с вами ехать.

— Понятно… Значит не Юрка тебя, а ты Юрку нашел…

Мысли о возможных неприятностях потихоньку стали досаждать мне.

Несколько минут спустя, мы сидели в просторной, среднеазиатской комнате. Пол был застлан красивыми паласами. В углу возвышалась кипа разноцветных ватных одеял. У стены стоял обычный, зеркальный, платяной шкаф на ножках. Рядом косо висела неизвестно, как очутившаяся здесь, старинная сабля. Мы уселись на курпачах и стали ждать. Через некоторое время вошел Резвон, сел напротив и начал нас рассматривать одного за другим.

— Племянник Ваш — веселый парень… — выдержав его пронзительный взгляд, начал Сергей.

— Куда едете? — надменно вздернув подбородок, оборвал его Резвон на чистом русском, без тени акцента.

— На рыбалку в Арху. Вот гость из Москвы, приехал отдыхать. Друг мой, однокурсник, — кивнул на меня Сергей.

— Родился в Таджикистане, работал здесь долгое время.

— На Пакруте, Кумархе, Тагобикуле. Хорошо знает Бабека. Он работал в его партии взрывником.

— Очень хорошо. Вы вовремя приехали, — улыбнулся он, как будто бы сам назначал дату нашего прибытия в Нагз.

— Мне хорошие геологи нужны. Хочу золото добывать на Пакруте. Знаешь Пакрут?

— Я же говорил, он знает, — показал Сергей на меня.

— Давай, рассказывай! — жестко обратился Резвон уже ко мне.

— Есть там золото в одном месте. В двенадцатой рассечке первой штольни. Сто граммов на тонну. Чешуйки — с миллиметр… Когда это место нашли, пришлось ставить в рассечке бетонную стенку. Каждый день кто-нибудь выковыривал оттуда кусок золотоносной породы на память. Голыми руками выковыряли нишу длиной два метра. Но я бы вам не советовал добычу организовывать. Там, на всем месторождении одну тонну золота до глубины двести метров насчитали. Подсчет запасов знаешь? Проходят буровые скважины, штольни, рассечки, берут тысячи проб, тратят на все миллион долларов, а потом говорят: "здесь десять килограммов золота с содержанием 4 грамма на тонну и никому это никогда не будет нужно".

— "Досвидайкин", как говорит мой дядя Эдгар. В общем, не советую. Дело это утомительное. Естественно, народу сюда набежит предостаточно, и стрельба пойдет по всей долине. Потом воду в реке в рот не возьмешь из-за плавающей мертвечины. Тут Резвон метнул в меня острый взгляд.

— А потом правительство танки сюда нагонит. Лучше грабить на больших дорогах — доходнее.

Помолчали. Резвон, видимо подбирая слова, назидательно изрёк: