Беги, а я буду отстреливаться (СИ)

Драко впивается укусом прямо в изгиб ее шеи, глушит стон и кончает. Они в аду. В одном котле. И пусть весь мир подождёт…

*

— Я раньше жил в этой комнате…

Они лежат укутавшись в объятия друг друга. Драко гладит ее руки и смотрит куда-то вверх. Она потеряла счет времени, но они так долго разговаривают обо всем, что ей кажется, будто они были знакомы задолго до первой встречи. Они освободились от стен и оков в своей голове. Плывут по течению. Ей так легко…

— И почему ты «переехал»? — улыбается Гермиона, прижимаясь ближе, закидывая ногу на его талию.

— Здесь захотела жить Беллатриса.

Молчание. Болезненных ощущений не случается. Все в прошлом и нет сил по новой думать об этом.

— Ты могла представить себе, что все будет вот так?

— Как? — звучит как-то по-тупому.

Малфой поворачивается к ней и нежно касается губами ее плеча.

— Вот так.

Она давит в себе смех.

— Ты же знаешь, что я ненавидела прорицания, — отвечает Гермиона. — Тогда откуда, я могла знать, что все будет вот так?

И целует его, повторяя все с точностью.

— Я не знаю, что будет дальше, — вдруг говорит серьезно. — Но мне сейчас хорошо, даже дышать страшно…

Гермиона не отвечает. Потому что испытывает те же чувства. Она никогда не любила уроки Трелони и считала их бессмысленной тратой времени. Знать свое будущее страшно. Страшно знать, что какое-то событие приведет к концу то, что начинается. Все имеет начало и имеет завершение. Нужно жить без мыслей, что ты можешь этого лишиться. Остается наслаждаться временем, которое происходит именно в эту минуту, подстраиваясь под каждую секунду и смакуя это.

Ей нужно сменить вектор своих мыслей. Указать путь в более хорошее чувство.

— Знаешь, наверное весь мир сошел с ума, но Джинни с Гарри, зовут нас в гости, — она чувствует как начинает содрогаться его грудь от сдавленного смеха. — Не смейся! Господи! Я сама была в недоумении. Они назвали это дружескими посиделками…

И Малфой смеется уже во весь голос. Гермионе ничего не остается, как подхватить его настроение и тоже захохотать.

— Я обязан взять с собой Блейза, он просто воет от скуки здесь. Дружеская посиделка, да? — вновь смех. — Соберемся, как старые-«добрые» сокурсники.

В груди болит. Болит от этого мгновения. Идиллии. Ей так легко, что «дышать страшно». Он замечает, как она притихла и нависает над ней. Смотрит. Смотрит своими галечно-серыми глазами прямо в душу. Целует в щеку и вдруг подрывается к тумбочке, которая стоит у кровати с его стороны. В руках Малфоя палочка. Гермиона недоверчиво поднимает бровь, задумавшись над тем зачем она ему понадобилась.

— Я хочу тебе что-то показать, — он сидит перед ней в позе йога, прикрывшись куском одеяла. — Черт. Так паршиво, будто в школе…

Гермиона хмурится. И как только хочет уточнить о чем он говорит, Драко произносит заклинание, направив палочку вперед к окну, прикрыв глаза.

— Экспекто патронум!

Гермиона молчит, потому что в горле стоит ком от того, как кончик палочки Малфоя загорается ярким голубым свечением. Течет вперед, тянется к окну, но через секунду обрывается.

— Салазар!

И так звучит отчаяние. Грейнджер подрывается к нему, совсем не смущаясь того, что простыня соскользнула вниз, открывая грудь. Ей все равно. Все равно на ВСЕ, ибо Драко Малфой только что сотворил какое-то чудо. Бывший Пожиратель смерти почти вызвал патронуса. Он нашел в себе крупицу счастья, чтобы заклинание сработало. Это долбанное чудо!

— Невероятно! — шепчет она, потому что понимает насколько ему было трудно. Она вспоминает его слова: «Я не умею», и после его разгневанную речь, те самые причины, по которой он не мог вызвать патронуса. Он нашел. Нашел в себе счастье. Боже.

— Это ужасно! — он откидывает палочку в сторону.

— Нет, нет, — девушка подползает к нему, осторожно, будто боится спугнуть его открытость. — Ни у кого не получается с первого раза! — уверяет его. — Я смогла вызвать только с третьей попытки.

Гермиона накрывает его руку своей. Холодная.

— У тебя будет самый прекрасный патронус. Такой же как ты…

Драко ведет плечом и ухмыляется. Качает головой и смотрит ей в глаза.

— Это, что было признание? — язвит. Ну конечно он язвит. Не может без этого.

Грейнджер закатывает глаза и вдруг слышит краем уха вибрацию в глубине комнаты и автоматически встает с постели, продолжая улыбаться.

Мобильник лежит там же где и палочка.

На горящем дисплее подсвечивается имя, которое она практически не вспоминала за это время. Звонит Сэм. Она прочищает горло и поднимает трубку, смотря прямо на Малфоя, который наблюдает за ней с прищуром. Мерлин, как он красив…

— Привет, — решает не произносить имя.

— Гермиона, тут тебя искали двое мужчин.

Ее улыбка обрывается мгновенно. Она отворачивается к стене, чтобы не выдать себя. Затишье густое.

«Дышать страшно…»

— Я скоро буду, — и захлопывает раскладушку.

Ей требуется несколько секунд, чтобы скрыть с лица испуг и развернуться. Гермиона подходит к своей одежде и начинает копошиться, игнорируя взгляд Драко, который прожигает ее насквозь.

— Что случилось?