Беги, Алиса!

– Худеть надо, – будто он мог меня слышать. Я бы охотно вернула парню байк или купила его, но сделать это было бы проблематично, и я равнодушно решила: переживет. Нечего ворон ловить. И я переживу, как-нибудь договорюсь с совестью. А если судьба нас сведет, чем черт не шутит, я дам ему денег и даже извинюсь. Пока это было меньшее из зол. Не хватало еще встретить патруль! В окровавленной блузе, без шлема, я мчалась к дому Луизы, надеясь, что ее не унесло куда-нибудь. Впрочем, Луиза сейчас должна была пахать без передышки, зарабатывая на содержание своей азиатской нимфы. Вряд ли она отважилась на отъезд.

Улица Руа до Лорето уже – или еще – не спала: из окон доносились голоса. Я бросила байк позади дома Луизы, пройдя остаток пути пешком. Сдается мне, едва я отошла от транспортного средства на несколько шагов, как его уже кто-то прибрал к рукам. За спиной донесся звук заводимого мотора, который быстро удалился и стих. Это меня вполне устроило.

Входная дверь, естественно, была заперта. Я надавила на кнопку, но Луиза не отреагировала. Я стала нажимать на все кнопки подряд, пока замок не затрещал, открываясь и пропуская меня внутрь. Слава богу, в доме кто-то не спал или просто не смог выдержать трезвона. Я вошла, вызвала лифт. Кабина, старая, с грязными, расписанными ругательствами стенами, ползла вверх, как подыхающая черепаха. Едва держась на ногах, я прислонилась к стене. Мой гардероб от этого все равно не пострадает.

Луиза, заспанная, лохматая, в красной майке с Микки Маусом, приоткрыла дверь и близоруко щурилась в пространство, пока, наконец, не сообразила, кто перед ней.

– О господи, – воскликнула она, закрыла дверь, откинула цепочку и вновь отворила. – Алиси! Что случилось?

Я оттолкнула ее и вошла, захлопнув дверь. На диванчике, проснувшись, сидела азиатка и глядела на меня абсолютно бесстрастно. На ее скуластом лице не дрогнул ни один мускул. Я не обратила на нее внимания, подошла к окну и резко задернула шторы, которые давно следовало бы выбросить. Луиза причитала и ахала, тянула руки и отдергивала их, не решаясь прикоснуться к моему окровавленному боку. Я села на пол и оперлась о стенку, закрыв глаза от усталости.

– Ты попала в аварию? – восклицала Луиза. – Да не молчи ты! Что произошло? Ты… одна?

– Деметрио мертв, – сказала я.

Луиза глядела на меня тупым взглядом, хлопала жидкими ресницами и открывала рот, не решаясь задать вопрос, но, наконец, сподобилась.

– Мертв? – повторила она недоверчиво. – Как это: мертв?

– Совсем, – пояснила я. – Убит ножом в грудь.

Луиза вытаращила глаза. Азиатка молчала, только ее взгляд прыгал с меня на подружку. Луиза облизнула губы и, боязливо оглянувшись, метнулась к дверям, заперла их и накинула цепочку.

– А… – начала она. – Это ты его?..

Я вздохнула и выложила все, что знала. По мере рассказа Луиза краснела, бледнела, покрывалась по́том и пятнами, несколько раз вскакивала и жадно пила то воду, то пиво. Ее прелестница, наконец, сошла с дивана и удалилась в ванную, откуда вышла, когда я уже закончила рассказ, посвежевшая, с мокрыми волосами. Глядя на нее, я подумала, что совершенно не могу определить возраст этой девицы. Ей можно было легко дать и пятнадцать, и тридцать. Из-за субтильности она выглядела совсем ребенком, но наверняка была старше. Пока я смотрела на нее, девица без единой эмоции залила кипятком какую-то лапшу быстрого приготовления, включила музыкальный канал и уселась на диван. Я поморщилась и попросила убавить звук. Азиатка сделала вид, что не услышала или не поняла меня. Когда Луиза попыталась приглушить вопли какой-то певички, азиатка начала визжать и орать, тыкая в меня пальцем. Луиза хватала ее за руки и все повторяла: «Чайлай, дорогая». Мне стало противно. Я ушла в ванную, скинула джинсы и, стиснув зубы, оторвала окровавленную блузку от тела. Кровь снова хлынула ручьем. Я едва не потеряла сознание и торопливо сунула голову под ледяную воду.

Луиза вошла следом, уселась на унитаз, положив на полку сложенное вчетверо полотенце, и уставилась на меня. Я пожалела, что у Луизы только душевая кабинка, и села на пол под струю воды, чувствуя, как медленно уходит дурнота. Луиза пыхтела, как паровоз.

– Как ты думаешь, кто убил Деметрио? – тихо спросила она.

– Кроме Пабло у меня нет кандидатов, – ответила я. – Он пришел ко мне, его видела моя помощница. Даниэле Пабло сразу не понравился. Я отказалась заплатить, и тогда он притащился к нам домой, перерыл все, но не нашел денег.

– Почему ты так думаешь?

– Деньги были в вазе, в ней есть тайник. Позже я забрала их.

Луиза помолчала, поджав губы, а затем спросила:

– Значит, они остались с носом?

– Нет, поскольку Пабло отправил за деньгами своего помощника, этого, как его…

– Лаго?

– Лаго. Он дал мне по башке, сунул в багажник и забрал все, что было. А потом разбился на машине.

– Тогда я не понимаю, почему ты не идешь в полицию? – изумилась Луиза. – Что тебя останавливает?