Беглецы

– Дальше сами, словами, – произнес мэтр. Обернувшись на дверь, которая держалась лишь на остатках магии, он оскалился, разом теряя человеческий облик. В комнате резко похолодало, некромант высасывал силу отовсюду, откуда можно.

– В Шахибдийю, – приказала Айса, и, повинуясь ее команде, ковер устремился к окну.

Ветер ударил в лицо, и у волшебницы перехватило дух. Ковер прянул ввысь, к облакам, с неимоверной скоростью. Оглянувшись, Айса увидела, как из окон юго-западной башни вырвалось пламя. Мордекай решил скрыться, стерев все следы своего участия в побеге. Айса отвернулась от стремительно удаляющегося Бель Канаан, и направила взгляд на запад, где в небо устремлялись стройные минареты Шахибдийи, Великой Библиотеки…

Глава 2

Черно-рыжей тенью капитан мчался через джунгли. Позади осталась хижина Джармины, позади километры джунглей; третий день Шакрон бежал, почти не останавливаясь. Он сам не знал, куда торопится, однако останавливаться не собирался; бег позволял не погружаться в мрачные мысли, превращавшие каждую остановку и каждый сон в сущий кошмар. Капитан бежал на север, собираясь обойти море Кукулкана через дельту Катлы, впадающей в него. Это был самый безопасный путь, даже если не считать того, что придется зайти на территорию, принадлежащую технократам; идея с маршрутом через Тлапололько, в конце концов, была капитаном отброшена. Неужели он стал… осторожнее? Ицкоатль наверняка бросил все силы на поимку кота, наводнил джунгли охотниками за головами и убийцами; а голова у капитана была всего одна и терять ее не хотелось совершенно.

Ни один из наемников, впрочем, пока Шакрону не повстречался. Скорее всего, они ждут его вокруг Тлапололько, надеясь, что лихой капитан скорее рискнет, чем потеряет лишнее время, огибая озеро. Черт, да он и правда стал осторожнее! Две недели назад Шакрон бы так и сделал, но события последних дней отучили капитана рисковать. Поэтому тигр двигался на северо-восток, в сторону бродов.

Наступала ночь. Алый диск солнца почти скрылся за стеной деревьев, отбросивших непроницаемо-черные тени, когда Шакрон вышел к границе джунглей. Катла в этом месте мельчала, распадалась на сотни ручейков и речушек, образуя бессчетное множество островков. Это место всегда служило домом разбойникам и пиратам, прячущим свою добычу, которой они не желали делиться с домом Акамапичтли; и сам Шакрон с командой имели здесь свой схрон, к сожалению, пустой, потому что рабы – скоропортящийся товар, а именно работорговлей Шакрон занимался последние пять лет. Главной прелестью бродов Катлы было то, что здесь никому ни до чего не было дела. Постоянные обитатели этих мест были отбросами из отбросов, пиратами, которым закрыли путь в Свободные города или несчастными, бегущими от жесткой руки Ицкоатля. Поэтому Шакрон не боялся убийц. Местные убьют его не потому, что за его голову объявлена награда, а потому что у зверолюда удобные сапоги.

Тигр улыбнулся последней мысли и оглядел себя. После путешествия по джунглям его наряд походил, скорее, на тряпье дикарей, чем на одежду капитана; сапог, разумеется, не было, в них неудобно перемещаться по деревьям; кожаный рюкзак с провизией, которым снабдила кота Джармина, истрепался, но все еще держался. В нем хранилось самое дорогое, закрытое сверху едой. Сигил Барбатоса, последнее творение Джармины, спасенное из разрушенного Баркашмира, . «Сломай эту печать и тебе на помощь придет могучий архидемон, герцог Барбатос. Он поможет в сражении или в предвидении будущего… наверное. Да просто забери эту штуку отсюда подальше и никогда не вскрывай!» – так говорила Джармина, вручая зверолюду этот кругляш. В ответ на непонимающий взгляд Шакрона, она лишь развела руками: «Демона такой силы можно призвать, как и любого другого, но удержать… в общем, тут все риски ты берешь на себя. Я так и не решилась его использовать, а теперь, когда рядом Сатри… сам понимаешь». Шакрон для себя решил, что пользоваться оружием, которое скорее уничтожит его, чем исполнит желаемое, не станет, но кругляш, на всякий случай, принял. Последней и самой нужной вещью, что дала ему Джармина, был клинок-фальката, слегка изогнутый меч с внутренней заточкой. Шакрону пришлось привыкать к непривычно короткому лезвию, однако приноровившись, он оценил смертоносность клинка.

И вот, броды Катлы. В сгущающейся тьме стали видны тысячи огоньков, что горели на островках и снующие вокруг них тени. Шакрон начал медленно пробираться на другой берег, минуя местных жителей и стараясь не выходить на свет; никто из разбойников не был достаточно внимателен, чтобы увидеть крадущуюся тень, занятые разборками и пьянством, они бы не увидели и полк подземников с техникой, марширующих мимо. Зато кот во всех подробностях видел жизнь, кипящую вокруг: у какого-то костра делили добычу, у какого-то – ели. Толстый орк, зарезавший ягненка, чертил на песке руны его кровью; Человек в одной лишь набедренной повязке, покрытый синими татуировками, избивал существо, отдаленно похожее на собаку…