Беглецы в Гвиане

Андрэ не стал дожидаться повторного приглашения и проворно взобрался по канату на скалу, удивив своим проворством и цепкостью негра, не ожидавшего прыти от белого человека.

— Вот как мы, парижане, влезаем по веревке, — сказал Андрэ не без хвастовства. — По бельевой веревке мы взберемся хоть на Нотр-Дамский собор. Полезайте теперь вы, хозяин.

— Нет, нет, пусть белый тигр подождет… Сначала он должен помочь мне втащить госпожу и ее детей.

К концу веревки привязали гамак, принадлежавший негру-бони, и посадили в него госпожу Робен; веревку быстро втянули наверх, и молодая женщина очутилась на скале. Таким же точно способом подняли и детей.

Робен не мог двигаться. Они вдвоем с Казимиром едва-едва удерживали на месте лодку, которую быстрый поток ежеминутно грозил умчать по течению.

Ангоссо спустился в лодку, занял прежнее свое место на передней скамейке и предложил Робену взобраться на скалу и втащить туда Казимира.

Наконец все беглецы собрались на тесной вершине скалы, окруженные со всех сторон клокочущей стихией. Они с тревогой ожидали, что будет делать дальше негр. Ангоссо, держась одной рукой за лодку, другой — за толстый корень дерева на берегу, изо всех сил боролся с потоком.

— Киньте мне веревку! — крикнул он.

Робен не столько услышал, сколько догадался, что ему нужно, и спустил негру конец веревки, а за другой ухватился сам и велел Андрэ сделать то же.

— Держи крепче, Андрэ, — сказал он. — Тут речь идет о нашей жизни.

— Не бойтесь, хозяин. Я скорее позволю выдернуть себе руку, чем сдвинусь с места или покачнусь.

Ангоссо проворно обвязал лодку канатом и стал осторожно направлять ее в узкий каналик между скалой и порогом. Робен и Андрэ крепко держали канат, который натянулся, как струна.

Что-то будет? Удастся ли Ангоссо миновать порог и не разобьется ли его лодка о волны или скалы и сам он погибнет ли в пучине?

Прошло две минуты… Вдруг снизу послышался радостный крик. Предприятие блистательно удалось, пирога благополучно миновала страшную преграду…

Близился вечер. Солнце склонялось к западу. Беглецы решили дальше не ехать и провести ночь на утесе.

Закусив копченой рыбой, они легли спать и скоро крепко заснули, утомленные передрягами предыдущею дня.

На другой день они поднялись с рассветом и, усевшись в лодку, поплыли к горе, видневшейся впереди.

К удивлению беглецов, растительность на берегу вдруг резко переменила характер. Стали попадаться манговые деревья, кокосовые, банановые. Трава очень напоминала злаки, и наконец показалась как бы искусственная просека, вырубленная в лесу и имевшая вид правильного треугольника, вершина которого находилась на вершине горы, а основание спускалось к берегу. Подъезжая ближе, беглецы различали на просеке бледную зелень сахарного тростника и темную листву кассавы.

— Боже мой! — вскричал Робен. — Неужели?.. Да ведь это обработанный уголок, здесь жили люди… Казимир, посмотри, пожалуйста, ведь это, кажется, покинутая засека?

— Да, кум, это так. Тут была прежде засека.

— Дорогая жена! Детки! Послушайте! Мы прибыли к такому месту, где жили прежде люди и обрабатывали почву. Нам остается только воспользоваться богатствами, которые остались на этой засеке.

Пирога причалила к берегу возле небольшой отмели, осененной прекрасными кокосовыми деревьями. Ангоссо с помощью Робена и Андрэ немедленно соорудил два шалаша: один — для размещения семейства, а другой — для склада провизии. В этот шалаш сейчас же убрали всю привезенную рыбу и стали совещаться, какие работы следует предпринять прежде всего.

Импровизированное совещание открыл вопрос Анри отцу:

— Папа, что такое засека?

— Это, мой милый, расчищенное место в лесу, засеянное полезными растениями и засаженное полезными деревьями.

— А мне кажется, — вмешался Андрэ, — что здесь, на такой благодатной почве, засеку устроить нетрудно: здесь, как видно, не нужно ни плугов, ни удобрения, ни даже заступа; а стоит только чуть-чуть разрыхлить землю острым колом и посеять что надо — дождь и солнце позаботятся об остальном.

— Ты забываешь, что сначала нужно вырубить деревья…

— Экий труд! С хорошим топором это можно сделать очень скоро.

— Ну, не говори… Впрочем, что касается данного случая, то нам предстоит не особенно много дела, потому что засека уже устроена раньше и лишь несколько позаросла ненужной травой и ненужными деревьями, от которых очистить ее будет не особенно трудно. И знаете, друзья мои, что я вам скажу, — продолжал изгнанник, снова окидывая засеку взглядом. — Засека наша устроена замечательно. Видно, что устраивали ее люди, хорошо знакомые с культурой местных растений.

— А есть ли тут хлебные деревья? — спросил Андрэ.

— Есть, есть, не беспокойся, — улыбаясь отвечал Робен. — И, кроме того, я вижу много кокосовых пальм, перцовых и мускатных деревьев, гвианских груш, апельсиновых и лимонных деревьев…

— Да, это просто рай! — вскричал с восторгом Андрэ. — Настоящий земной рай!

— Посмотри, здесь есть и хлопчатник, — сказала мужу госпожа Робен, гладя пальцами нежную шелковистую кисточку, сорванную с кустарника высотой футов в семь или восемь.