Беглецы в Гвиане

Не отвечая парижанину ни слова, Робен и Казимир ускорили шаг. Шорох становился все слышнее и слышнее. До плантации оставалось половина пути. Казимир, шедший впереди, вдруг остановился и с облегчением вздохнул.

— Муравьи пошли в другую сторону, — сказал он. — Опасность миновала.

Они обратили внимание на едва уловимый шорох

Действительно, муравьи пересекали в это время ту дорогу, которая вела к Дому Доброй Матери. Их были целые мириады. Прожорливые насекомые двигались, истребляя на своем пути всю растительность и оставляя за собой оголенное пространство.

При виде такого опустошения Андрэ понял, в чем заключается опасность от муравьев, и сознался, что его замечание было очень легкомысленным. Он ужаснулся, видя, как быстро муравьи обгладывают деревья и съедают траву. Полоса движущихся и копошащихся черных точек преграждала нашим робинзонам дорогу домой. Пришлось ждать, располагая единственным средством проложить себе путь — поджечь траву и таким образом прервать длинную полосу переселяющихся насекомых.

Они уже хотели было прибегнуть к этой решительной мере, как вдруг внимание их переключилось на другой предмет. Робен давно уже приглядывался к какой-то темной неподвижной массе, лежащей на дороге у самого края полосы, наводненной муравьями. По временам с одного конца этой массы поднимался и опять опускался какой-то темный и пушистый предмет, а с другого — высовывался длинный красный стержень и начинал двигаться, точно поршень паровика.

Робен скоро догадался, что это такое. Это был обычный муравьед, наслаждавшийся обильным пиршеством. Красноватый, выдвигающийся и вдвигающийся стержень — это клейкий язык муравьеда, который он впускал в самую гущу насекомых, а темный пушистый предмет — не что иное, как хвост, который у муравьеда находится в постоянном движении во время еды.

Муравьед завтракал, не замечая трех человек, смотревших на него с большим любопытством. Вдруг появился четвертый свидетель — огромный ягуар давно уже кровожадно посматривал на муравьеда, но подкрасться к нему не мог, так как их обоих разделяли муравьи. Но вот ягуар придумал способ добраться до желаемой добычи. Выбрав подходящее дерево, он вскочил на него, а оттуда, хорошенько изготовившись, совершил громадный прыжок и попал как раз на то место, где только что сидел муравьед, угадавший намерение врага и моментально отскочивший в сторону.

Ягуару это не понравилось. Он грозно зафыркал и зарычал, потом присел на задние лапы и протянул передние к муравьеду.

Муравьед отвечал сильной пощечиной, содравшей с морды ягуара почти всю кожу на левой стороне. Зверь зарычал от боли и ярости и потерял всякое самообладание. Бешено кинулся он на муравьеда, который отступал задом, опустив голову и вытянув вперед лапы.

Снова ягуар попал под острые, словно железные, когти муравьеда, и враги яростно сцепились, катаясь по земле. Прошло две минуты. Послышался хруст костей и тяжелое хрипенье. Муравьед разжал когти и выпустил ягуара, но и сам остался лежать на земле без движения; ягуар валялся на траве с распоротым животом, сотрясаемый предсмертными судорогами.

Робен, Андрэ и Казимир подошли к мертвым зверям.

— Все хорошо, что хорошо кончается, — сказал Андрэ. — Муравьед оказался тут очень кстати, ведь ягуар мог бы, пожалуй, напасть на нас.

Робен улыбнулся и указал на свой тесак.

— И мы бы ему задали, — сказал он, спокойно улыбаясь. — Я уже проучил одного, теперь был бы другой. Надо, однако, снять с обоих борцов их пышные шубы, они пригодятся нам дома вместо ковров.

— А это что за зверь? — спросил вдруг Андрэ, увидав маленького зверька ростом с кролика, робко прятавшегося в траве.

— Это маленький таманду, муравьед, — сказал Казимир.

— Ах, бедняжка, как он испугался! Знаете что, хозяин? Ведь он — сирота. Не взять ли нам его домой? Дети будут очень рады.

— Что ж, он не помешает, — отвечал Робен. — Мы его приручим. Это будет очень интересно.

Покуда Робен сдирал кожу с ягуара, Андрэ привязал к дереву маленького муравьеда, который оказался очень кротким и смирным, и стал рассматривать труп большого.

— Вот странный зверь, — говорил он. — Так это у него голова? А где же рот? Рта вроде и нет.

— Как «нет рта»?

— По крайней мере, я вижу на конце морды лишь маленькое отверстие, из которого торчит кончик языка. Неужели это рот?

— Это рот. Да другого муравьеду и не нужно. Челюсти его срослись и образуют трубку, в которой двигается его длинный, клейкий язык, которым он ловит муравьев, чтобы есть.

— Удивительно, как это он мог справиться с ягуаром?..

— Мне тоже удивительно. И потом, я не ожидал увидеть такого большого муравьеда, это же великан среди них.

— Я видел большего, — заметил Казимир.

— Но главное — какие у него когти! — продолжал Андрэ. — Должно быть, они очень остры, потому что муравьед распорол ими тигра. Странно, однако, ведь они не втяжные, как же это они не тупятся?

— Муравьед очень бережет их, вот они и не тупятся. Когда он ходит, то загибает их внутрь.

— А! Понимаю! Вроде складного ножа.