Беглянка

— Прежде чем бросить в кого-то камнем, пустить стрелу или занести нож, вспомни, что каждое существо живое и у него есть чувства. — И для пущего устрашения добавила: — Представь, что оно тоже может прийти и отомстить…

Сережка раззявил рот, вообразив себе огромного пса, который явился мстить, принес с собой поводок и ошейник, одел его на мальчика и, волоча за собой во двор, как давеча он сам тащил за собой Пятнышка, приговаривает: «Ну что, Сереженька, гулять идем?» Сережка выпустил камешек из рук, дав зарок больше никогда и ни за что не обижать живых существ.

— А ну, бегом в деревню, полезными вещами заниматься… — приказала Лиина, ни капли не сомневаясь, что полезным дело будет у всех одно — ябедничать.

Однако малышня не бежала, а приостановилась на почтительном расстоянии, слегка отступив от девушки.

— Но они же весь посев съедят… — всхлипнул, испуганный Сережка.

— Ничего! Мы кое-что придумаем. — Лиина вышла на поле, подняла на руки раненую ворону, а остальным пообещала. — Прилетайте завтра. Да не сюда, а на поляну, в лес. Я принесу вам еду. Не первого сорта, но какая-никакая… И больше здесь не появляйтесь, если беды не хотите!

— А ты закаркай, чтоб тебя поняли! — хихикнули мальчишки, и только Сережка, почему-то был уверен, что Лиину поймут.

Вороны слушали девушку, притихли, подумали, внимая ее словам, и разлетелись к большому удивлению ребятни.

— Пойдем, попросим у Радмилы порченого зерна. Мы будем с тобой его рассыпать в лесу каждый день. Они привыкнут, и больше на поля не прилетят… — рассказывала Сережке Лиина.

Он взял девушку за руку, и они пошли домой, а за ними следом и другие мальчишки.

— Ты мудрая! — похвалил Сережа.

— А можно и мы будем ворон кормить? — напросились его друзья.

— Конечно, — подмигнула им девушка и все дружно стали рассуждать, какой завтрак, обед да ужин будут придумывать, кто возьмется составлять распорядок дежурства.

Их мнение о мудрости столь юной особы разделил и охотник, наблюдавший за всем со стороны, у самой кромки леса.

— Вороны… — проронил он. — И с ними ты тоже говоришь?

— Зачем ты приволокла ее? — ворчала Радмила, не сразу согласившись, пускать девушку с раненой вороной на руках в дом, считая наличие в жилье черного пернатого — дурным знаком. Лиине пришлось потратить всю свою убедительность, чтобы уговорить хозяйку принять еще одного маленького проживальца.

— Это не надолго! Нельзя бросать раненых в ожидании смерти! — отвечала Лиина, ощупывая крыло сидевшей перед ней на столе птицы. — О! Да оно и не сломано… Притворялась, что ли? Что ж ты тогда изображала подбитую?

«Потому что, чуть в голову не попали! А без головы далеко не улетишь…» — ответила ворона, впрочем, услышала ее только Лиина. Погладила и усадила на подоконник.

— Не волнуйся, Радмила Меркуловна, завтра мы нашу гостью отправим домой!

Глава 6

Девушку, спешащую в лес, с вороной в руках, никто не заметил, ведь вечером в сумерках, во-первых, здравомыслящий человек бы и не подумал скитаться в чащобе, а, во-вторых, деревенские были слишком заняты. Бабушки и дедушки давно ушли спать, мужчины либо пили, либо командовали женами. Влюбленные парочки спрятались на отдаленных скамейках, скрытых растительностью. Так что, уходящую Лиину никто не видел — людям просто не было до нее дела. Она же быстро продвигалась по тропинке, подальше от шума селения и случайных свидетелей того, чего видеть им совсем не стоило.

Вот уже и полная луна поднялась в небо, когда девушка вышла к крохотной полянке, где положила на пень обрубленного дуба ворону и отошла в сторонку, дабы не мешать ей перевоплощаться. Ворона не решалась превратиться, опасаясь любого шума и посекундно вертя головой.

— Да не бойся, глупая! Здесь никто не увидит! — уговаривала ее Лиина.

Ворона запрокинула голову, расправила крылья, и её силуэт в слабом свечении луны стал вытягиваться, приобретая черты молоденькой девушки.

— Ну, привет тебе! — усмехнулась Лиина, зачарованная волшебством, словно в первый раз увидела превращение птицы в человека. Конечно, в Ирие такое происходило сплошь и рядом. Но всегда вызывало у Лиины восторг.

— Спасибо, — бросилась с объятиями к ней девушка. — Иначе, мне бы не вернуться домой. Ведь попали бы и в голову, и крылья подбили, а потом оставили бы подыхать. Кто ж хочет для себя такой судьбы? А я так по дому соскучилась…

Отодвинувшись немного от спасительницы, недавняя пернатая, еще разок внимательно ее рассмотрела и спросила:

— Ты же тоже из Ирия? Ты ведь Аглая? Та самая, которой владарь позволил остаться?

— Ну, остаться — громко сказано, — поперхнулась смешком девушка. — Скорее дал время исполнить долг перед одной человеческой душой, которую вот также спасла. А тебя то как звать?

— Аннутка. — Представилась она. — Я в Ирие не так давно.

— Понятно. Одна из тех душ, что не пожелали жить как люди! — догадалась Аглая. — Что ж ты не захотела человеком быть?

— А что ж в том хорошего? Меня совсем маленькой в реке утопили. Я такого навидалась, что людей теперь боюсь… — Рассказывала Аннутка.