Читаем Беглый полностью

Беглый

Но я вот быстро поотвык — пока в повязке ходил. Гады стоят с ментами в полный рост.

После проверки одним махом распарываю институтский мой матрас, где давно уже ждут припасенные вольнячьи синие джинсы «Lee» и турецкий свитер «Гусси» с немного растянутым воротом. Их менты сняли со свежих этапников и продали нам в рамках ликвидации-распродажи.

Я распорол тройную строчку в шаге джинсов и пытаюсь туда пристроить мой золотой запас американской валюты. Уж больно в жопу запихивать не хочется. За этим занятием меня застает Баев.

— Ну, что Санек, долгие проводы — лишние слезы, бывай, бывай, повелитель молчунов!

— Да погоди ты, Шурик! Беда у нас. Сэнсэя забрали в изолятор. Забьют они его. Он отряднику, Баходыру ключицу, кажись сломал!

* * *

Из военных сводок:

Положение талибов в осаждённом Кандагаре постепенно ухудшалось, и 7 декабря город пал.

Часть боевиков сумела бежать в соседний Пакистан, часть ушла в горы (включая и муллу Омара), остальные сдались в плен Северному Альянсу.

Внимание американского командования теперь было обращено к горному району Тора-Бора на юго-востоке Афганистана. Здесь ещё со времени советско-афганской войны располагался крупный пещерный комплекс, где, по данным разведки, укрывался Усама бин Ладен.

Сражение за Тора-Бору продолжалось с 12-го по 17-e декабря. На комплекс наступали местные вооружённые отряды, при поддержке авиации США. После взятия пещеры были тщательно осмотрены. Как выяснилось, бин Ладен успел покинуть его накануне сражения. Несмотря на это, продолжавшаяся два с половиной месяца военная операция США и Великобритании увенчалась успехом — движение Талибан было отстранено от власти и практически утратило боеспособность.

2. 8

Сэнсэй — это человек, который живет, как дышит. В здоровом теле — здоровой дух. Поэтому он никогда не задумывается перед тем, как ответить на вопрос. Да у него — это да, а нет — это нет.

Все остальное — от лукавых.

А я? Я- то ведь тоже — лукавый!

Изворотливая, мерзкая дешевка — эгоист с паскудно-животным инстинктом выживания. Вот расклад — Сэнсэя забивает, наверняка уже вусмерть толпа садистов в штрафном изоляторе. А я тут, понимаешь, шнурки себе наглаживаю, и думаю — куда бы мою денежку ловчее припрятать! Боже мой! Когда же я успел превратиться в эталонное воплощение того, что сам всю жизнь высмеивал и ненавидел?

Сейчас двину в нарядную, отмечусь в их амбарной книге временно мертвых — и на выход. К воротам отделяющим добро от зла. Свет от тьмы. Швобода.

А Сэнсэй? А что — Сэнсэй? Что,****ь, Сэнсэй? Я его что ли заставлял ключицы отрядникам выламывать? Даже если этот мозгляк Баходыр письмо его жены другим отрядникам под водочку декламировал?

Вот взять меня — что мне Баходыр сделал — в прядильный сослал? А оттуда я в гады последние скатился, в сильвестры позорные?

И что теперь? Я стал, как Зорро, ему мстить?

Я подрезал его в темном подъезде тупым супинатором? Или когда завхоз ему мясо вареное на завтрак тырил — отметал я это мясо? Отметал или нет? Плевал ему в суп? Строил козни? Мстил по мелкому? Нет!

Так какого ты мне, Баев, здесь сейчас на совесть тут давишь? А?

Гори оно все синим пламенем!

Рванул до Бахрома — нача режима. Что он мне сейчас сделает? Я уже с самого утра вольный человек — просто у них порядок такой — отпускать после утреннего просчета. Под мою свободу надобно подвести бумажно-волокитную базу, будто, сука, у них двух лет не было, чтобы подготовится к моему празднику. Лишние пару часов мурыжат теперь. В аду.

А вы знаете, сколько стоят эти пару часов моей и без того короткой жизни в вашем суетном денежном эквиваленте? Суки!

Походу — о денежном эквиваленте… Ведь придется раскошелиться, а? Ну и хитровыебанный же ты бох, Кришна! Сначала, понимаешь, дал, а потом — взял! Да и хрен тебе навстречу — подавись!

Самое мутное — это процесс принятия решения. Поэтому принимать решение надо максимально быстро. Не взвешивайте варианты, как богатые евреи в дешевой лавчонке. Придет время — и вас самих будут взвешивать. Это суть. А остальное нет. Каков ваш удельный вес?

А дензнаки? Однозначно не суть! Бумага с изображением людей, которые также когда-то пороли чушь и лихорадочно дрочили перед сном. Теперь бумагу с портретами этих давно умерших людей можно обменять на рис, морковку и мясо для плова. Какие же мы продвинутые и изобретательные — потомки обезьян.

Вы, что и правда мечтаете, чтобы бумагу с вашим портретом обменивали на йогурт? Хотите, чтобы на газетке с вашим портретиком сантехники на привале селедочку чистили?

У меня вообще после отсидки стойкая аллергия на тиражирование собственного изображения. Пойдите — поищите мои фотки, следопыты фенимора купера.

Ладно. Теперь о главном. Главное, чтоб сейчас без выебона взял Бахром. Чтобы без ложного стыда и жеманства.