Беглый огонь

Независимо от моей участи, которой ты уже, надо полагать, самоуверенно распорядился!

Бурые пятна исчезли, лицо Кулдакова стало ровного цвета — цвета вареной свеклы. Он приподнялся было в кресле, я остановил его жестом:

— Не дергайся! Стыдно, батенька! И вынь правую руку со шпалером: из-под стола ты все одно стрелять не умеешь, так пусть уж лежит на столе. И ствол можешь на меня направить: вид оружия меня давно не смущает… Что еще? Из мер безопасности? Эти двое крутых в предбанничке? Которые слышат нашу дружескую беседу? Ника, знаешь, в чем твоя ошибка?

— Ну и?..

— Ты решил, что я — грохнутый отморозок, каким был, таким и остался. Так?

Э-э-э, брат! Пятнадцать лет войны многое меняют. Ведь и ты уже не сопливый пацанчик, пугающийся дворовой шпаны, — обставился. Кстати, эти ребятки занимались играми со взрывчаткой?

— Ты о чем?

— Ника, только не лепи мне арапа! Я спрашиваю: эти двое минировали автомобиль Димы Крузенштерна? Который был взорван по твоему приказу? Только не говори — «нет»! Как мудро заметил Майкл Корлеоне в известном фильме, это оскорбляет мой интеллект! У тебя сигареты есть? Я свои в машине забыл.

— В коробке…

— Вот и отлично. — Я быстро подошел к столу.

Кулдаков перепуганно тиснул пимпочку на столе, и два убивца выросли у меня за спиной, казалось, я даже физически ощутил тепло лазерных целеуказателей на затылке!

Поднял взгляд на Нику:

— И прекрати дергаться! Отзови своих холопов! — вынул сигарету из коробки, чиркнул зажигалкой, затянулся. — Или потеряешь так много денег, сколько тебе не заработать за жизнь! Волшебная разработка «Цеха-К» старину Билли Кейтса по-прежнему интересует?

— Ты имеешь в виду…

— Да! Тот золотой миллиард в нескольких листках документации! Ты же знаешь, что я был в Покровске, но больше не знаешь ни-че-го. И я пришел не мстить за Круза: ушедшего не вернешь. Тем более, что и его, и твоими стараниями я увяз по самые ноздри в вязком дерьме, а люди копают и будут продолжать копать, пока не спишут меня к едрене фене. Да и тебя тоже.

— Что ты имеешь?

— Я же сказал! Товар! То-вар! Волшебную разработку «Цеха-К» покровского «Точприбора».

Николенька Кулдаков облизал разом ссохшиеся губы, вперил в меня помутневший взгляд, произнес севшим голосом:

— Ты блефуешь!

Глава 74

— Ты блефуешь… — повторил он. — На Покровск сейчас опущена завеса, такая, что и мышь не проскочит…

— Моими стараниями, милый, моими стараниями… Да, опущена, но после изъятия всей документации. Красиво? Так уж сложилось, ту darling, что у меня — товар, у тебя — купец. Будем сотрудничать или будем губки бантиком делать и из шпалеров палить почем зря? И не лупай на меня глазенками! Мочить тебе меня нельзя ни под каким видом! Что ты получишь? Просто труп? Фигушки! Ты получишь покойного легионера империи, честно выполнившего свой долг перед родиной. Некие компетентные люди тут же обретут документацию по чудо-кибернетическому открытию плюс всю раскладку на тебя и твои попытки прибрать к рукам это стратегически важное изобретение! А потом придут дяди, и совсем не злые, как эти вот оба-двое, но оч-ч-чень добросовестные, которые и отправят к праотцам и тебя, болезного, и твоих сервов-сателлитов, и всю твою говенную контору. Чтобы инструкцию соблюсти.

Убедил?

Кулдаков возвышался за столом мраморным исполином. Вот ведь никогда бы не подумал, что в человеке может быть такое сочетание трусости и монументальности одновременно! Природа прихотлива и порой глумится над своими созданиями таким вот образом…

— Сядь, Дронов. Во-о-он на тот стул. И прекрати дергаться. То, что ты сказал, нужно доказать. Не забывай, я компьютерщик, и оч-ч-чень талантливый.

Зерна от плевел отличать умею. И если ты действительно вышел на товар, предъяви хоть что-то. В противном случае… — Кулдаков перевел тяжкий взгляд на прирученных бультерьеров:

— А вы встаньте по бокам и не спускайте с него глаз.

Уж очень он господинчик прыткий.

— Будь спок, Николаич, у нас не дернешься, — ответил телохранитель постарше, глядя на меня с явной укоризной. Взгляд его был не из легких, и бодаться с ним я бы рискнул только при прямой угрозе жизни. Сейчас моей жизни не было даже и прямой угрозы — она просто висела на волоске. Тонком, как луч лазерного прицела.

Игра моя пока шла как по маслу, и все же, все же… Я был ошарашен. Где-то в глубине сознания теплилась надежда: это не Ника, не может этого быть, это… это… Нет, все так. И Диму Крузенштерна завалили по его приказу. «Ускакали деревянные лошадки…» Совсем.

— Я слушаю тебя, Дронов.

— Тебе самую суть или по порядку?

— У тебя, Дронов, разум, далекий от логики…

— Хорошо хоть — не его отсутствие!

— Поэтому — лучше по порядку.