Бейкер-стрит, 221

— Вы ничего не понимаете! — сорвался на крик Оруэлл. — Бигфут существует! Действительно существует! Здесь, в Чиллатоге! Я дважды сам встречался с ним! Вы не понимаете — нельзя дать построить эту дорогу, нельзя!

— Всё я понимаю, — сказала я устало.

А сама подумала: Бог с ним, с бигфутом. Пусть он даже существует лишь в воспаленном воображении Фарли. Не важно. Важно другое — должны, должны оставаться на земле такие места, где поднимаешь взгляд к звездам — и хочется помолиться…

— Дороги не будет, — сказала я. — Вернее, будет, — но вокруг леса. А здесь возникнет заповедник, или национальный парк… А у вас, Фарли, — если проявите немного благоразумия, — есть все шансы стать его директором.

Они смотрели на меня и ничего не понимали. И не верили. Я вздохнула и начала объяснять.

23

В «Улыбку Моники» я возвращалась в одиночестве, — Глэдстон остался обсудить с Фарли неожиданно открывшиеся перспективы.

Шла медленно, прощаясь с Чиллатогским лесом. И остановилась. Замерла. Впереди, в густой тени деревьев, что-то было. Кто-то был. Как будто тени в одном месте сгустились еще больше — образовав громадный неподвижный силуэт.

«Кто там?» — хотела сказать я. И не смогла. Глотку словно стиснула невидимая лапа. И тут это двинулось вперед. Совершенно беззвучно. Снег не скрипнул, сучок не хрустнул под огромной — не меньше восьми футов в высоту — тушей.

Никаких черт существа я не смогла разглядеть. Только видела, как поблескивают в лунном свете два глаза — очень близко посаженные, гораздо ближе, чем у человека.

Я медленно вытянула из кармана парки пистолет. Это стало ошибкой. Не то существу не понравился вид блеснувшей стали, не то оно было уже знакомо — и не с лучшей стороны — с запахом железа и оружейной смазки. Существо зарычало — негромко и явно угрожающе. Но приближаться перестало. Я увидела клыки в приоткрывшейся пасти…

Выстрелить в воздух? Или… Я разжала пальцы — с тоскливым чувством, что делаю самую большую глупость в своей жизни. И — самую последнюю. «Зауэр» беззвучно упал в снег…

Рычание смолкло. Существо развернулось. И медленно стало удаляться — так же беззвучно. Через несколько секунд его контуры смазались, растворились в игре лунного света и теней. Лишь казалась, что какие-то тени вдали становятся на секунду гуще, темнее — а потом приобретают прежний вид.

— До свидания, Мистер Большая Нога, — тихонько сказала я.

Он не обернулся.

24

Прошло три с лишним месяца.

22 февраля следующего года, как раз накануне моего дня рождения, на адрес детективного агентства «Бейкер-стрит, 221» пришла посылка из Северной Калифорнии. В ней оказались позабытые мною в Чиллатоге подарки лесорубов: огромная новенькая тельняшка и ремень с рельефным изображением звезды на латунной бляхе. А еще в коробке лежала аудиокассета. Кеннеди, ожидая услышать надиктованное письмо, тут же запустил ее на воспроизведение. Но вместо письма послышался негромкий гитарный перебор — а потом незнакомый голос запел слова, выведшие нас однажды из чащобы Чиллатогского леса:

V lunnom siyan’ii snegg serebritsa,

Vdol’ po doroge troechka mchitsa…Din-din-don, din-din-don,Kolokol’chik zvenitt…

Со второго куплета мы с Кеннеди начали подпевать.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ПЛЯШУЩИЕ ЧЕЛОВЕЧКИ

1

— Нет, Кеннеди, — сказала я скептически. — Ниро Вульф из тебя никак не получится. Во-первых, тебе не хватает двухсот фунтов веса, как минимум. Во-вторых, ты с трудом отличаешь орхидею от традесканции. В-третьих, с чего ты взял, что я начну изображать при твоей особе Арчи Гудвина и бегать, высунув язык, по всей Новой Англии, выполняя твои поручения? Короче говоря, я предлагаю тебе не ходить в «Бейкер-стрит», пока не снимут гипс. С текучкой я как-нибудь и сама справлюсь.

Но Кеннеди иногда бывает жутко упрям. Вот и сейчас — вбил себе в голову, что его детективные таланты позволят распутывать дела, не покидая стен агентства «Бейкер-стрит, 221». Первые две неудачи только раззадорили его пыл.

(Нет, провалом предпринятые расследования не закончились, — просто потенциальные клиенты, увидев загипсованного детектива, потихоньку ретировались, не внеся аванса.)

— Ставлю десять против одного, — сказал Кеннеди, — что смогу расследовать дело вон того человека, направляющегося к нашим дверям, не вставая с кресла. И без твоей помощи — миссис Хагерсон вполне сможет исполнить пару несложных заданий.

— По рукам, — быстро сказала я. — Ставлю двадцатку. Можешь сразу доставать бумажник. Что-то этот «клиент» не спешит к нам звонить. Стоит, задрав голову, и осматривает дом… Наверняка агент по недвижимости.

— Не похоже… — сказал Кеннеди. — Нет, Элис, боюсь, что ты ошибаешься. По-моему, в лице этого джентльмена чего-то не хватает, чтобы можно было признать его за честного риэлтора. Нет, Элис… Никогда человек, связанный с таким солидным и почтенным делом, как недвижимость, не наденет джинсовый костюмчик столь легкомысленного голубого цвета. Тут за милю чувствуется личность творческая… Это писатель, Элис.