Белая Бестия (СИ)

Васнецов выдержал паузу, покопавшись снова в своей записной книжке, встал. Его усадил Деникин — «не утруждайтесь». Тот разгладил якорную бородку, округлил совиные гласа, поводил крючковатым носом, словно к чему-то принюхивался. Говорить начал, повернувшись к Романовскому, будто генерал задал ему какой-то вопрос:

— Я уже не раз отмечал, господа, что сегодня для нас главная опасность исходит от Нестора Махно и его Революционной повстанческой армии Украины. Нам стало известно, что недавно он заключил вроде как временное соглашение с Петлюрой и получил от УНР несколько вагонов с оружием и боеприпасами. Кроме того, он оставил в госпиталях Петлюры несколько тысяч раненных своих бойцов и тем самым развязал себе руки для маневров. Генерал Слащёв удерживает его со стороны взятого нами летом Херсона, но у Махно, по новым сведениям, уже около 60 тысяч штыков и сабель, сотни пулеметов, многие на тачанках, десятки орудий. В его армии опытные бывшие красные командиры, не согласные с большевиками. Несмотря на то, что Батька вроде бы порвал с комиссарами, нам известно о попытках с его стороны заключить с ними очередной мир. Я уверен, что рано или поздно Троцкий с Ленным пойдут на сговор с Махно, используют его, а потом, конечно, расстреляют. И по делом.

Слушая Васнецова, генерал Деникин несколько раз ухмыльнулся, но не перебил. Последнюю ухмылку начальник контрразведки воспринял с вызовом, повернул хищное лицо к Главкому, взглянул на него своими птичьими глазами.

— Я знаю как вы относитесь к Махно, Антон Иванович, — продолжил он. — Мол, восстание этого разбойника мы быстро подавим. Не будет никакого прорыва. Но опасность гораздо серьезнее, господа. Именно поэтому я и настоял на сегодняшнем экстренном совещании.

Романовский и Лукомский удивленно посмотрели на Деникина. Тот кинул:

— Да, господа, это была инициатива начальника контрразведки. Я не отрицаю опасность Махно, просто призываю не преувеличивать ее. К Херсону мы подтянем еще Керчь-Еникальский и 4 ый Литовский полки. Мышь из мышеловки не выскочит.

— Так или иначе я посчитал, что нужно срочно принять экстренные меры, — сказал Васнецов. — Я бы даже назвал их радикальными. Но ничего не поделаешь, таково время. Или мы или антидемократическая нечисть. Другого варианта нет. Батька только прикидывается рубахой парнем, борцом за счастье народа, равенство и братство, правда, без большевиков. На самом деле это страшный, самолюбивый диктатор. Анархо-коммунизм такая же утопия, как социализм Чернышевского — все счастливы и за прялками поют песни. Впрочем, я не собираюсь читать вам, господа, курс политпросвещения. Скажу только, что в нынешней ситуации мы должны оставить в стороне наши гуманные манеры.

— Что же вы конкретно предлагаете? — не удержался от вопроса начальник штаба и закурил папиросу. — В наступление на Махно перейти? Дополнительные полки на Херсонщину, как сказал Антон Иванович, скоро подойдут. Но хватит ли нам сил для разгрома повстанческой армии, я не знаю, господа.

— Силы всегда есть, — ухмыльнулся контрразведчик, — даже если кажется что их нет. Нужно только вовремя приложить их в определенную точку. И тогда можно свернуть горы.

— Не томите, Петр Ильич, афоризмами, — не выдержал уже Деникин.

— Хорошо, — удовлетворенно кивнул Васнецов, решив что достаточно уже заинтриговал офицеров. — Протасов! — крикнул он. — Приглашайте.

В кабинет вошла высокая стройная девушка в черном корниловском мундире без погон и шароварах с белыми кантами, малиновых, не по форме, сапогах с кистями. Она была утянута новенькой, сильно пахнущей галантереей кожаной портупеей. Черно-красная фуражка с серебряным черепом и костями была надета чуть набекрень, а из — под нее на правый висок выбивался лихой светло-пшеничный локон. Синие глаза были наполнены светом, лихостью и вызовом. На алых губах играла усмешка. Она явно ожидала бурного эффекта и получила его. Лукомский с Романовским разинув рты, поднялись с кресел, с носа Деникина упало пенсне. Если бы в кабинет влетела ведьма на метле, он бы удивился меньше.

— Вы?! — только и спросил Главком.

— Я, ваше высокопревосходительство, — кивнула девушка.

— Но как…

— Я пригласил Анну Владимировну, — поднялся начальник контрразведки. — Госпожа Белоглазова вполне оправилась от болезни и вновь готова выполнять ответственные поручения.