Белая борьба на северо-западе России. Том 10

Стрельба носила беспорядочный характер, начиналась в различное время, и поэтому никто не был уверен, где и когда человека, вышедшего из дому, может застигнуть смерть от разрыва снаряда. Было бы еще понятно, если бы бермондтовская артиллерия обстреливала те или иные стратегически важные районы и пункты, места или здания, казавшиеся чем-либо подозрительными, но бермондтовская артиллерия с одинаковым усердием обстреливала вокзалы и частные дома, правительственные здания и церкви, базары и больницы, музеи и скверы, сады и городские приюты. Что обстрел Риги носил характер чистого озорства, можно видеть из того, что иногда по городу выпускались исключительно химические снаряды с удушливыми газами. В местах, где падали такие снаряды, воздух застилался едким черным дымом, отравляясь которым умирали находившиеся на улице люди и лошади. Там, где разрывались такие снаряды, камни мостовой и стены домов окрашивались светло-зеленой краской. Сколько было убитых, раненых и отравленных газами за все время бомбардировки Риги, точно сказать трудно, но, во всяком случае, количество жертв бессмысленного обстрела должно определяться сотнями.

Даже пребывание в домах не спасало людей от смерти, так как сплошь и рядом тяжелые снаряды насквозь пробивали толстые стены домов, разрушая квартирную обстановку и убивая и раня жильцов. Нередко бомбами, сброшенными с аэропланов, разрушались целые деревянные дома. Один снаряд, разорвавшись в квартире датского консула Нильсена, разрушил всю обстановку и убил жену консула. Сам консул, отравленный газами, был отправлен в больницу. 29 октября в 3 часа дня снаряд попал в городскую столовую, переполненную посетителями. К счастью, снаряд, пробив толстую стену, не разорвался, но осколками кирпичей было ранено восемь человек.

Между прочим, подвергся бомбардировке и городской музей, в котором осколками снарядов были испорчены некоторые картины русско-латышских художников, в частности «Северная ночь» академика Пурвита, «Купальщицы» Розенталя и «Вечер» Клевера.

Но самым безобразным деянием артиллерии Бермондта был обстрел рижских церквей, из которых особенно пострадали древнейшая «Peter Kierche», Dom и православный кафедральный собор. В православном соборе были выбиты все стекла, произведены огромные разрушения в цилиндре купола, самый купол был пробит в трех местах, одним из снарядов был сметен весь правый портал. Впоследствии из-за проникшей в окна и пробоины сырости погибла прекрасная стенная роспись собора.

Что касается повреждений художественных и исторических зданий старой Риги, об этом свидетельствует протокол экспертов-специалистов, составленный после окончания обстрела:

«Бермондтовская бомбардировка была первая со времени той, которой в 1710 г. Великий Петр подверг Ригу, перед ее капитуляцией. С тех пор войны пощадили город, если не считать сожжения форштатов в 1812 г., произведенного русскими властями ввиду ожидаемого наступления французов. Это сожжение предместий имело целью очистить гласис перед стенами крепости. При всей своей нелепости и разорительности, оно не уничтожило никаких замечательных архитектурных памятников, тогда в форштатах не имевшихся.

К счастью, ни одна из башен Риги не была сбита снарядами Авалова. В замок было порядочно попаданий, и выходящая на берег массивная башня сильно повреждена в верхней части, однако башня лишена каких бы то ни было художественных деталей, и потому исправление ее является вопросом чисто строительным. Прелестный висячий балкончик XVII века, приклеенный к левому углу, выходящему на берег корпуса, уцелел, если не считать разбитых стекол, хотя небольшого снаряда было бы довольно, чтобы его уничтожить. В башню Домской церкви попало два снаряда, из коих один сорвал часть перил ажурной галереи, между куполом и фонарем. Во внутренность Домской церкви попала одна шрапнель. Пробив одно цветное окно, она рикошетировала, отбив угол древней гробницы архиепископа Вильгельма Бранденбургского. Затем она упала не разорвавшись. Это большое счастье, так как иначе от детонаций лопнули бы все окна храма с живописью на стекле. Хотя они новейшего происхождения и художественная ценность их неравномерна, все же материальная стоимость их и трудность возобновления были бы весьма значительны. Часть живописи окон являет выдающиеся оригиналы рижского живописца на стекле Эрнеста Тоде. Одно из окон, исполненных Тоде, «Вознесение Господне» (1899 г.) в одном месте, к счастию не наиболее существенном, пробито осколком другой шрапнели. Одна граната сорвала крышу алтарной апсиды, так что детонация произошла-таки, но окна и внутренняя обстановка, если не считать мелочей, остались невредимы.

Также случайно уцелел прекрасный чеканный бронзовый горельеф середины XVIII века (Св. Георгий, поражающий змея), помещенный в фронтоне Вдовьего дома Св. Георгия (Господская ул., 34, угол больш. Кузнечной).

В здание попал ряд снарядов, один из которых пробил огромную брешь в фасаде совсем близко от рельефа.