Белая колбаса любви

Ведя разговоры в таком духе, мы вернулись домой. Пока я просвещала Пелагею, попутно ужиная котлетами, Алексей проинструктировал Толика и отправил его в город разживаться последней информацией. Я позвонила Ларисе, убедилась, что состояние Петьки осталось неизменным, и пошла спать, потому что день выдался из ряда вон. Пелагея тоже заснула сразу же, что избавило меня от ненужной болтовни.

Утром мы наскоро перекусили и в полном составе выдвинулись в город. Алексей предложил навестить Якова, дававшего Петру ценные советы, и узнать, каким боком он замешан во всем этом деле. Мысль показалась мне дельной и, прибыв на завод, мы прямиком направились в его кабинет. Яша уже знал о покушении на Петьку и был так напуган, что даже не смог это скрыть. Алексей грозно взглянул на него и приказал:

— Говори, что знаешь.

Яков нахохлился, втянул голову в плечи и стал похож на испуганного бегемота. Но при этом молчал. Толик сразу же оскалился и направил на него пистолет. Я ойкнула, потому что поняла, что это точно не фонарик. Пелагея же удовлетворенно кивнула, демонстрируя кровожадность намерений.

— Говори, гад, а не то останешься без глаза.

— Уберите пистолет, мы же цивилизованные люди! — попытался огрызнуться директор.

— Ага, а Петьку ты на нее натравил цивилизованно? Или денежки из сейфа спер и думал, что никто не узнает? — пошла в атаку Пелагея.

— Постойте, какие денежки, ничего я не брал. По мелочи, иногда, допустим… Но сейф был пустой, я уже сто раз всем рассказывал.

— Яша, ты зачем Петьке наболтал, что я отца пришила? Гад ты и больше никто, — я даже пнула его ботинок ногой, потом вспомнила, что лежачих не бьют. А вот сидячих — в самый раз.

— Петькин друг нам все рассказал: и про шантаж, и про то, что ты ему мысль подкинул меня потрясти.

— Да этот мажор все выдумал, валит с больной головы на здоровую. Допустим, я ему немного намекнул. Ну, про то, что пропажа денег и смерть папы как-то связаны. Кончено, на Соню только ленивый не подумал бы: молодая, красивая, а потом захотела стать еще богатой и свободной. Ну и заказала муженька — много ума-то не надо. Петька постоянно ко мне таскался и денег просил, а где я ему деньги возьму? Сами по уши в долгах.

Тут он попытался рукой прикрыть брелок от Вольво, явно нового, но Толик больно ткнул его в бок. Яша взвизгнул молодым боровом и продолжил:

— Ну, я ему и сказал: не там ты денежки ищешь. Может, они у Сони, ты у нее и спрашивай. Куда-то же они делись? Еще свел его с одним типом, из шестерок ахметовских. По его же просьбе. Мне же на руку было: пусть эти бандиты с Петькой дело имеют, а не ко мне ездят как на работу. Не знаю, что он там хотел у них разузнать, мое дело сторона. А то, что, Петька там самодеятельностью начал заниматься — это уже с него спрос.

— Хорош врать! — вмешалась Пелагея, до этого момента презрительно кивавшая головой в такт его словам. — Небось так и сказал: потряси мамашу, авось нам чего обломится. А не даст бабок — мочи ее к чертям собачим. Станешь полноправным наследником, порыщешь в доме, авось что интересное найдешь. Да и завод вы бы продали конкурентам, а бабки поделили. Ты, небось, спал и видел, как свое толстое брюхо на Багамах греешь.

От такой речи даже я икнула, а Толик воззрился на нее с нескрываемым интересом.

— Это все гнусные инсинуации, — взвился Яша, — я всегда прекрасно относился к Софье, даже неоднократно предлагал ей замуж, уж это она может подтвердить. И она — тут он ткнул в меня пальцем, вроде была не прочь. Улыбалась, кивала, то да се. Все Яша, Яша. А сама… Как только появился этот тип, — кивнул он на Алексея, — тебя как подменили. Любовь прошла, завяли помидоры. Все вы, женщины, одинаковые.

Тут он обиженно засопел, а я поперхнулась и почему-то покраснела. Алексей при этом самодовольно улыбнулся и даже вроде расправил плечи. А я подумала, что все мужики полные придурки.

— Какая любовь? Какие помидоры? Делать тебе авансы мне бы и в страшном сне не приснилось…

Яша скривился и отвернулся к окну, но Пелагеи больно стукнула его по ноге.

— Уберите припадошную, не то я говорить отказываюсь. — Хорошо-хорошо, — торопливо затараторил старый лис, увидев вновь направленный на него ствол Толика.

— Я уже все это рассказывал сто раз. Дела на заводе последнее время шли из рук вон плохо. Конкуренты наседали, колбаса уже не та, везде новые технологии, а у нас — по старинке. Надо было деньги вкладывать, и немалые. Вот Борис и вспомнил про старых дружков, с которыми начинали. Ахмет вон да Черный, под ними вся область ходит. Один оружием занимался, второй игорный бизнес крышевал. Борьку они не то чтобы уважали, но все-таки во власти, полезный человек. Он им напел про заводы и параходы: мол, с его связями и их бабками всю область охватить можно, конкурентов задавить, миллионы рекой потекут. Бизнес-план с этими белыми колбасками приплел, носился с ним, что курица с яйцом. А я говорил…

— Дальше что, — перебил его Алексей.