Белая львица

Они тотчас выехали в Мальмё, потолковали там с коллегами и разошлись по местам. Валландер взял на себя терминал, где причаливали суда на воздушной подушке; помогал ему практикант, новенький, по фамилии Энгман. Его прислали вместо Неслунда, которого Валландер не раз привлекал к оперативной работе. Уроженец острова Готланд, Неслунд мечтал вернуться в родные места и, когда появилась вакансия в полиции Висбю, без колебаний перевелся туда. Иногда Валландер скучал по нему, ведь люди с таким ровным и веселым характером встречаются нечасто. Мартинссон и еще один коллега отвечали за Лимхамн, а Сведберг — за суда на подводных крыльях. Связь между собой держали по рации. К половине десятого все было отлажено. Валландер даже достал у коллег на терминале кофе для себя и практиканта.

— Первый раз участвую в задержании убийцы, — сказал Энгман.

— Мы пока не знаем, убийца ли он, — отозвался Валландер. — В нашей стране человек считается невиновным, пока не предъявлены неопровержимые улики. Не забывай об этом.

Он с неудовольствием отметил, что говорит назидательным тоном. Надо бы сгладить неприятное впечатление, сказать что-нибудь хорошее. Но в голову ничего не пришло.

В половине одиннадцатого Сведберг и его напарник тихо-спокойно задержали Стига Густафона. Он оказался невысоким, худым, лысоватым, загорелым после отпуска.

Сведберг сказал, что его подозревают в убийстве, надел ему наручники и сообщил, что допрос состоится в Истаде.

— Не понимаю, о чем вы говорите, — сказал Стиг Густафсон. — Почему вы надели мне наручники? Зачем мне ехать в Истад? И кого это я якобы убил?

Сведберг отметил, что Густафсон, похоже, искренне удивлен. И у него мелькнула мысль, что, быть может, машинист Стиг Густафсон ни в чем не виноват.

Без десяти двенадцать Валландер вошел в помещение для допросов Истадского полицейского управления и сел напротив Стига Густафсона. К этому времени он уже проинформировал прокурора Пера Окесона о задержании.

Прежде всего комиссар спросил, не хочет ли Стиг Густафсон кофе.

— Нет, — ответил тот. — Я хочу домой. И хочу знать, почему я здесь.

— Мне нужно задать вам несколько вопросов, — объяснил Валландер. — И поедете вы домой или нет, будет зависеть от ваших ответов.

Начал он с самого начала. Записал анкетные данные Стига Густафсона, пометил, что второе имя у него Эмиль и что родом он из Ландскруны. Густафсон явно нервничал, на лбу выступили капли пота. Но это еще ничего не значит. Люди подсознательно боятся полиции, точно так же как боятся змей.

Приступая к собственно допросу, Валландер решил говорить прямо и посмотреть, какова будет реакция.

— Вы здесь для того, чтобы ответить на вопросы в связи с жестоким убийством, — сказал он. — Убийством Луизы Окерблум.

Густафсон оцепенел. Он что же, не рассчитывал, что труп обнаружат так скоро? — подумал Валландер. Или потрясен совершенно искренне?

— Луиза Окерблум исчезла в прошлую пятницу, — продолжал он. — Ее труп найден несколько дней назад. Вероятно, она была убита вечером в день исчезновения. Что вы можете сказать по этому поводу?

— Это та Луиза Окерблум, которую я знаю? — спросил Стиг Густафсон.

Теперь он был заметно испуган.

— Да. Та самая, с которой вы познакомились у методистов.

— Ее убили?

— Да.

— Какой кошмар!

У Валландера тотчас зародилось мучительное ощущение, что здесь что-то не сходится, совершенно, черт побери, не сходится. Потрясенный ужас Стига Густафсона казался неподдельным. Хотя комиссар знал по опыту, что иные преступники, у которых на совести самые что ни на есть жуткие преступления, умеют весьма достоверно разыграть невинность.

Но ощущение несообразности не исчезало.

Может, они шли по изначально холодному следу?

— Я хочу знать, что вы делали в прошлую пятницу, — сказал Валландер. — Во второй половине дня.

Ответ застал его врасплох.

— Я был в полиции, — сказал Стиг Густафсон.

— В полиции?

— Да. В Мальмё. На следующий день собирался лететь в Лас-Пальмас. И неожиданно обнаружил, что паспорт недействителен. Ну и поехал в полицию, чтобы получить новый. Паспортный стол уже закрылся, когда я пришел. Но тамошние сотрудники вошли в мое положение и не отказали. В четыре я получил новый паспорт.

В глубине души Валландер уже понял, что Стиг Густафсон не имеет отношения к убийству. Но он словно бы не желал с этим примириться. Ведь им так нужно раскрыть это загадочное преступление, и чем скорее, тем лучше. Вдобавок личные эмоции во время допроса совершенно недопустимы.

— Машину я оставил у Центрального вокзала, — добавил Стиг Густафсон. — Потом зашел в пивной бар и выпил кружечку пива.

— Кто-нибудь сможет подтвердить, что в прошлую пятницу сразу после четырех вы были в этой пивной? — спросил Валландер.

Стиг Густафсон задумался.

— Не знаю, — в конце концов сказал он. — Я сидел один. Может, бармен запомнил меня? Но вообще-то я редко захожу в эту пивную. Я там не завсегдатай.

— Вы долго там пробыли?

— Час, наверно. Не больше.

— То есть примерно до половины шестого? Так?

— Думаю, да. Я хотел успеть в винный магазин, пока там не закрыли.

— В какой именно?