Белая масаи. Когда любовь сильнее разума

Около девяти вечера у меня начинаются ужасные спазмы в желудке. Лежу в постели и подтягиваю ноги к подбородку – так вроде становится легче. В таком состоянии я не могу кормить Напираи. Она сейчас с отцом и кричит. На этот раз он терпелив и часами бегает по дому с песнями. Дочь ненадолго успокаивается, но затем крик возобновляется. К полуночи начинается тошнота. Вся пища выходит непереваренной. Меня снова и снова сгибает пополам, и я не могу ничего с этим поделать. Теперь из меня льется только желчь. Уже весь пол залит ею, но у меня нет сил убираться. Меня знобит, я уверена, что у меня температура.

Встревоженный Лкетинга отправляется к соседке, хотя уже очень поздно. Скоро женщина появляется. Она молча прибирается на полу, после чего с беспокойством спрашивает, не малярия ли это. Я не знаю ответа, но надеюсь, что мне не придется снова ложиться в больницу. Наконец боли в животе утихают, и я могу разогнуться и покормить Напираи.

Соседка уходит, муж укладывается рядом с моей кроватью на втором матрасе. Утром я в порядке и пью чай, приготовленный Лкетингой. Но не проходит и получаса, как весь чай неумолимо бьет фонтаном изо рта, и желудок пронзает острая боль. Она так сильна, что я приседаю и подтягиваю ноги. Через некоторое время желудок успокаивается, и я могу искупать ребенка и постирать подгузники. Но силы быстро оставляют меня, хотя я уже не чувствую ни боли, ни температуры. Типичный озноб также отсутствует. Я сомневаюсь, что это малярия, больше похоже на расстройство желудка.

Любая попытка что-нибудь съесть или выпить в течение следующих двух дней снова и снова терпит фиаско. Боль продолжается и усиливается. Моя грудь становится меньше, потому что я ничего не ем. На четвертый день я совершенно измотана и не могу встать. Подруга приходит каждый день и помогает, чем может, а мне приходится кормить ребенка.

Сегодня Лкетинга привел мать. Она смотрит на меня и давит на живот, причиняя мучительную боль. Затем указывает на мои желтые глаза. Лицо у меня тоже необычного цвета. Она спрашивает, что я ела. Кроме воды, во мне уже давно ничего нет. Напираи кричит – она проголодалась, но я больше не могу ее удерживать, потому что сама не могу встать. Мать прижимает ее к моей обвисшей груди. Я сомневаюсь, что у меня достаточно молока, и беспокоюсь, что же моя девочка будет есть. Поскольку у матери тоже нет догадок по поводу этой болезни, мы решаем поехать в больницу в Вамбе.

Лкетинга ведет машину, а моя подруга держит Напираи. Сама я слишком слаба. Конечно, у нас снова спускает колесо. Я ненавижу эту машину! Я с трудом перебираюсь в тень и качаю Напираи, пока мои спутники меняют колесо. Ближе к вечеру добираемся до Вамбы. Я тащусь на ресепшн и прошу позвать швейцарскую женщину-врача. Проходит больше часа, затем появляется итальянский врач. Он спрашивает о симптомах и берет кровь на анализ. Через некоторое время выясняется, что это не малярия. До завтрашнего утра врач больше ничего не сможет сказать. Напираи остается со мной, а муж и подруга с облегчением возвращаются в Барсалой.

Мы снова в родильном отделении, где Напираи может спать в кроватке рядом со мной. Она не привыкла засыпать без меня и кричит, пока медсестра не укладывает ее ко мне. Наконец рано утром появляется швейцарская женщина-врач. Она удивлена и озабочена, что снова видит меня и моего ребенка в таком состоянии. После некоторых дополнительных обследований мне диагностируют гепатит. Сначала я не понимаю, что это такое. Врач объясняет, что это желтуха, или воспаление печени, которое тоже весьма заразно. Моя печень больше не перерабатывает пищу. Боль провоцируется малейшим приемом жирной пищи. Отныне мне предстоит соблюдать строжайшую диету, постоянно отдыхать и уйти на карантин. Сдерживая слезы, я спрашиваю, как долго это продлится. Она с сожалением смотрит на Напираи и говорит: «Думаю, недель шесть. Тогда болезнь уже не будет заразной. Но это еще не будет выздоровлением». Также необходимо проверить, как дела у Напираи. Я уверена, что уже заразила ее! Я не могу сдержать слез. Врач пытается меня утешить: она еще не уверена, что Напираи заразилась. Мой муж тоже должен быть обследован как можно скорее.

У меня голова идет кругом, когда я слышу эту душераздирающую информацию. Приходят две чернокожие медсестры с каталкой, и меня со всеми моими вещами перемещают в новое крыло больницы. Я получаю палату с туалетом и стеклянными стенами. Дверь нельзя открыть изнутри. В ней есть окошко для раздачи еды. Крыло здания новое, и комната выглядит приятно, но я уже чувствую себя здесь как заключенная.