Белая радуга

Они все были там. Девочки сидели на скамье с изогнутой спинкой, новенькая – посередине. Замызганные джинсы и ветровку сменило платье цвета мяты с широкой юбкой, на плечи была наброшена короткая кожаная куртка. Сначала Эдик очень удивился, но потом вспомнил, что мать Тани примерно такой же комплекции, что и девушка. Вика и Таня остались в гимназической форме. Платон стоял, опираясь рукой о спинку скамейки и низко склонившись над девочками, – они вели какой-то оживленный разговор. Эдуард удивился, что с ними нет Маго, но тут же с растущей позади скамейки раскидистой липы на землю спикировал самый младший член команды, рванул навстречу. Подбежал – и замер, изумленно моргая:

– Инна Леонидовна, а что вы?..

– Нет, – со слабой улыбкой покачала головой Элла. – Я сестра вашей учительницы, мы близнецы.

– Обалдеть! – восхитился Маго.

Платон тоже пошел им навстречу, радостно и открыто улыбнулся Редкому.

– Спасибо, что пришли. Простите, что так вот выдернул вас и что не могу пожать вам руки.

Эдик на рукопожатии настаивать не стал – вдруг сердце прикажет лишнее наболтать. Они прошли к скамейке, и там три пары глаз вопросительно и тревожно уставились на пришедших. Маго снова забрался на ветку и разлегся там, как панда, свесив конечности. После знакомства – Редкий не знал только имени новой девушки – Воронцов заговорил:

– Сегодня кое-что произошло. Мы собрались все вместе, чтобы решить, как помочь Злате, ну и сами заодно перезнакомились. Потом Таня повела Злату к себе, чтобы та могла отдохнуть, а мы втроем остались в сквере и вдруг услышали… ту самую мелодию.

– Как услышали, откуда? – вскричал потрясенный Редкий.

– Все случилось очень быстро, мы не сумели этого понять, – ответил Понедельник. – Мелодия звучала словно ниоткуда, из воздуха. Неподалеку от сквера стояло несколько человек, возможно, у одного из них зазвонил телефон…

Он пожал плечами. Угушев крикнул с ветки:

– Ерунда! Там в кустах что-то было, я хотел посмотреть, а меня не пустили. И музыка оттуда звучала.

– Возможно, – не стал спорить старший. – По правде сказать, мы растерялись. Я увел ребят, потому что… вы сами знаете, едва ли эта мелодия сулит что-то хорошее. Но потом мы всё обсудили, и оказалось, что вот Вика тоже ее помнит. Маго утверждает, что слышал что-то похожее в детстве, но думает, что от мамы или бабушки. А еще мы поняли, что у всех нас есть… – Он замялся.

– Особенности, – подсказал Эдуард.

– Да, именно. Тогда мы позвонили девочкам и попросили их прийти…

– Потому что я сказал, что Танька точно со странностями, – снова вклинился Маго. Толстушка вспыхнула и потупилась. – Но то, что Златка может, – это вообще улет.

У Редкого в животе заныло от любопытства: как долго они пытались понять, что не так с этими детьми! Но следовало действовать осторожно, не торопить ребят. Пусть сами скажут то, что готовы сказать.

– И они тоже помнили эту странную мелодию из детства. А еще мы выяснили, что никто из нас пятерых не знает своих настоящих родителей. Эдуард, скажите, – Платон глянул на него в упор зеленоватыми пытливыми глазами. – Ведь в этом парке нашли не только меня?

Редкий был готов к этому вопросу и потому отвечал ровно и обстоятельно:

– Не только. Ты был первый, кого обнаружили. Вон там, у развалин террасы. В понедельник. Потом в течение рабочей недели нашли еще троих, в разных местах, но всех на берегу Белого озера. Тебя в среду, – посмотрел он на Вику. – Тебя в четверг. – Эдуард запрокинул голову, чтобы увидеть Магомета. – И тоже я нашел. А тебя самой последней, в пятницу, – улыбнулся затаившейся Тане.

– А тебя не нашли, – сделав паузу, чтобы перевести дух, сказал он Злате. – Во вторник еще никто предположить не мог, что подкидышей будет больше чем один. И все эти годы твое исчезновение было для нас самой большой загадкой.

– Меня еще раньше нашла женщина, которая стала мне матерью. – Редкий впервые услышал голос медноволосой девушки и поразился его теплой силе и звучности. Голову она подняла, но по-прежнему смотрела куда-то вбок. – Она цыганка, живет в поселке рядом с этим городом.

Эдик и Элла обменялись понимающими взглядами: именно Редкий когда-то утверждал, что ребенка вполне могли подобрать чадолюбивые цыгане. Так достал Антона, что тот даже пытался организовать полицейскую проверку в ближайших к городу цыганских поселениях, но дело о подкидышах к тому времени уже схлопнулось, словно и не было ничего.

– Мы… мы хотели бы знать подробности… о себе, – краснея больше обычного, прошелестела Вика.

– Я расскажу, – пообещал Редкий. – Только разговор будет долгим.

Судя по просветлевшим взглядам, это никого не пугало.

– У нас бутерброды и термос есть, – сказала Таня и потыкала пальцем в рюкзак, висящий на спинке скамьи. – Скажите, если у вас пересохнет в горле, хорошо?

Эдик ей улыбнулся и тут же нахмурился. Предстояло сообщить о самом непростом. Но лучше уж сразу с этим разделаться.

– Ребята, я должен сначала спросить. Сегодня в сквере вы ничего подозрительного не заметили? Ну, кроме того, что услышали мелодию словно ниоткуда?

Платон недоуменно приподнял пушистые брови: