Белая радуга

– Не думаю, – сказал Антон. – Есть в этом деле еще одна шокирующая деталь. Старшая из пятерки – ее звали Шарлотта – закрыла собой друзей, едва началась стрельба. Она была довольно крупной девочкой и заслонила их, как наседка крыльями. Шарлотта приняла на себя основной удар и погибла сразу, другие были только ранены, кто – в плечо, кто – в ногу. Их доставили в ближайший госпиталь, и врачи ручались, что все раненые будут спасены. Однако уже через сутки четверо были мертвы, тогда как остальных – даже с ранениями в живот и в голову – поставили на ноги.

– Добили? – белея, ахнула Соня.

– Не в курсе. Врачебные бумаги мне никто не спешил показывать. Родителям, само собой, рассказали про осложнения, шок, все они смирились со случившимся и судиться с клиникой не стали.

Тут Редкий словно вышел из ступора и задал вопрос:

– Когда это случилось?

Антон бросил на приятеля уважительный взгляд.

– В десятых числах октября. Через полтора месяца после начала учебного года.

– Значит, если это не было случайное убийство, – вслух начал рассуждать Эдуард. – Если их в самом деле уничтожили те, кто все эти годы держал под негласным контролем, кто снова собрал их вместе… Тогда две вероятности. Первая – что-то пошло не так. Вторая – дети выполнили ту функцию, к которой их готовили, или… не выполнили. И стало ясно, что использовать их дальше нет смысла.

– Это значит, что у нас не так уж много времени, чтобы во всем разобраться и спасти ребят, – подытожила Элла Котенок.

Глава 8

Светлые ангелы

Таня проснулась без будильника, минута в минуту, как сама себе приказала перед сном. Она никогда не просыпала школу, но иногда все же опаздывала. Не ленивая по натуре, порой просто не могла противиться как тяготению лишнего веса, так и невеселым думам. Начинался лишь второй день в новой школе, а в душе уже поселилась тревога.

Девочка неловко сползла с кровати и первым делом в одних трусиках подошла к зеркальной створке шкафа. И отпрянула в испуге, будто увидела там кого-то чужого. А через секунду сообразила: в прежней их квартире шкаф-купе стоял напротив окна, в этой же место ему нашлось у стены рядом с окном, напротив кровати. Да и света тут было в разы больше, дом смотрел окнами на рощу-заповедник, а не переглядывался с соседним домом, как в Питере. Солнце деликатно одним глазком косилось в комнату, и в его боковом свете Таня увидела себя в самом отвратительном виде: рыхлое бледное тело, опрелости и россыпи мелких прыщиков на животе и груди, на пухлых щеках – розовые складки от подушки.

Вдруг показалось, будто она глядит на себя сейчас чужими и недобрыми глазами. Глазами той злючки из ее нового класса, к примеру. Как ее там? Даша вроде.

Тут Таня Милич слегка покривила душой. Дашино имя она сразу запомнила. Вопреки всему вредная девица ей понравилась, а Таня так давно мечтала о настоящей подруге.

– Ну, хватит, надоело, – прошептала девочка и погрозила своему отражению кулаком.

Через десять минут она, уже в гимназической форме, вышла на кухню, где ждал старший брат. Родители уходили на работу рано, еще до ее пробуждения, брат Володя уезжал в Питер на занятия в институт в одно время с ними. Но он сам вызвался провожать сестру в школу хотя бы первые несколько дней. Это, конечно же, было не обязательно, да и кто из семиклассников ходит в школу с провожатыми… но Тане на чужое мнение было плевать, а общество брата здорово успокаивало.

Володя и стол уже накрыл на них двоих: пожарил омлет с беконом и помидорами, смазал кусочки хлеба, румяные после тостера, основательным слоем масла, заварил чай. Но девочка, бросив на еду хмурый взгляд, даже не приблизилась к стулу. Зато достала из холодильника свежие овощи, вымыла и принялась торопливо кромсать их на не слишком аккуратные кусочки. Брат наблюдал за ней, склонив голову набок, а когда дело дошло до заправки салата оливковым маслом, не выдержал:

– Танюх, если вдруг стараешься для меня, то я равнодушен к траве.

– Знаю, это для меня, – мрачно отозвалась девочка, отходя со своим салатом к окну, подальше от стола с его манящими запахами.

Таня со стыдом припомнила, что в период ремонта отец дал отделочной бригаде особое распоряжение укрепить все подоконники, зная привычку своей крупногабаритной дочурки взгромождаться на них. Она и сейчас туда забралась, без энтузиазма сунула в рот ложку салата.

– Вот так, значит, – констатировал брат.

– Ага, так, – дожевав, подтвердила Таня. – Для начала. А после уроков залезу в инет и подберу себе диету. Или лучше к специалисту запишусь.

Она любила все делать по заранее составленному плану. Особенно то, что давалось труднее всего, а поесть девочка любила.

– И, пожалуйста, съешь или убери со стола то, что на нем стоит. Я стараюсь туда не смотреть!

Понятливый братец мигом пристроил омлет между кусками хлеба, каким-то непостижимым образом в два приема уложил трехэтажный сэндвич себе в рот и с довольным видом погладил себя по животу.

– Спасибо за доппаек, сестренка.