Беллинсгаузен

Леонтий Андрианович Гагемейстер отправился на «Неве» 1 ноября 1806 года. Через три месяца шлюп пришёл в порт Салвадор в Бразилии. Из-за ремонта обшивки и такелажа пришлось простоять здесь ещё полтора месяца. В марте в южном полушарии начиналась осень — время для плавания в Русскую Америку через Магелланов пролив или вокруг мыса Горн крайне неблагоприятное. Тогда он решил идти через Атлантику и Индийский океан, обогнуть с юга Австралию и выйти в Тихий океан. Путь этот занял ещё четверть года. 7 июня 1807 года моряки увидели берега Тасмании, а 15 июня «Нева» вошла в Порт-Джексон и бросила якорь в бухте Нейтральной в миле от Сиднея. Позднее русские мореходы назовут этот курс «маршрутом Гагемейстера».

Русские появились в Порт-Джексоне в нелёгкое для молодого английского владения время. Новая Голландия, переименованная в Новый Южный Уэльс, и его столица Сидней насчитывали всего девятнадцать лет своей истории. Свободных поселенцев было мало, сельскохозяйственное освоение держалось на принудительном труде каторжников. Продукты завозились из Англии, поступали нерегулярно. Формально власть принадлежала генерал-губернатору, однако делами колонии управляли офицеры расквартированного здесь полка, так называемого «Ромового корпуса», своего рода «ромовой мафии». Ром считался единственной твёрдой валютой. В складчину офицеры скупали привозимые товары и перепродавали поселенцам по баснословным ценам. Бушель турецкого пшена (риса) стоил, к примеру, 30 шиллингов, в то время как ему красная цена была не больше шести.

К моменту прихода Гагемейстера борьба между офицерами «Ромового корпуса» и губернатором Уильямом Блаем, тем самым капитаном, корабль которого «Баунти» захватила взбунтовавшаяся команда, была в полном разгаре. Однако англичане со свойственным им хладнокровием и скрытностью постарались не афишировать внутренней свары и оказывали русским всякую учтивость. При положении якоря «Нева» и береговая крепость Порт-Джексона обменялись протокольными салютами, а поскольку Блай отсутствовал, встречал гостей майор Джордж Джонстон — главный антагонист губернатора, впоследствии главарь «ромового бунта», вспыхнувшего после ухода «Невы». Команде были предложены мясо, хлеб, зелень, офицерам устроен банкет с фейерверком и оказано всяческое внимание.

Через две недели Гагемейстер покинул Порт-Джексон.

Обо всём этом и рассказал Леонтий Андрианович Фаддею в Морском клубе Кронштадта, уже возвратясь из Русской Америки.

Семь лет спустя в Новую Голландию, или Новый Южный Уэльс, пришёл «Суворов» той же Российско-Американской компании. Им командовал нынешний соплаватель Беллинсгаузена лейтенант Михаил Петрович Лазарев. Губернатора Блая уже заменил бригадный генерал Лачлин Макуари, служивший в Индии. Решительный и энергичный Макуари быстро покончил с «ромовой мафией», привёл в порядок управление и финансы. Английское правительство послало ему 50 тысяч испанских пиастров (200 тысяч рублей). На монетах в середине сделали отверстия, а вокруг выбили надпись: «Новый Южный Уэльс», на другой стороне: «Пять шиллингов». Вынутый из пиастра кружок определялся в 15 пенсов. Эта на первый взгляд странная выдумка преследовала главную цель — чтобы из колонии не вывозили серебряных денег, которые в обороте не могли быть нигде более, кроме Новой Голландии. Одновременно были напечатаны бумажные деньги, выдаваемые губернатором. За них Макуари платил серебром или векселем правительству метрополии.

Он же начал строить общественные здания, школы, прокладывать дороги в необжитые места, всячески содействуя освоению новых земель, сдавая плодородные участки как вольным переселенцам, так и ссыльным, отбывшим свой срок наказания.

«Суворов» первым привёз долгожданное известие о свержении Наполеона, о вступлении союзных войск в Париж. Естественно, команда его стала свидетелем ликования всех жителей Сиднея, которые выражали чувство признательности русским — главным победителям в войне с «узурпатором и врагом всего человечества». В знак особого почёта русскому шлюпу отвели стоянку не в Нейтральной бухте, где разрешалось бросать якоря иностранным кораблям, а напротив губернаторского дворца.

«А как встретят нас англичане нынче?» — подумал Фаддей, вглядываясь в даль в надежде увидеть берега Новой Голландии, как привык называть ещё с Корпуса Новый Южный Уэльс.