Беллисима

—Будь спокойна. От Линаресов я хочу только одного — чтобы они оставили меня в покое. Я к вашей семье не имею никакого отношения. Вы мне не нужны. Так что, будь добра, оставь меня в покое и забудь о том, что нас связывают родственные узы.

—Постараюсь, — обескураженно произнесла Ванесса. — До свидания.

—Прощай, — равнодушно отозвалась Габриела.

Когда она ушла, в комнату один за другим потянулись младшие дети: Эстер, Рубен и Йоли; Консуэло, убедившись, что гостья удалилась, тоже вошла следом за ними.

—Габи, кто эта девушка? Что ей от тебя нужно? Зачем она пришла? — сыпали вопросами дети.

Левша, увидев, что Ванесса ушла, бросился следом за нею.

—Это моя сестра, — проводив его удивленным взглядом, ответила Габриела, — Ванесса Линарес.

—Сестра Рикардо? — переспросила Йоли. — Так сеньор Линарес твой отец?

—Да, дети, — подтвердила Консуэло. — Габи и Рикардо брат и сестра.

Роса не любила гостить у своей сестры Эльвиры: тяжелая атмосфера в доме Линаресов действовала на нее угнетающе. И она бы с удовольствием забрала обеих своих дочерей на Майами, но было одно обстоятельство: у Илианы в Каракасе был жених, и, как она полагала, свадьба их не за горами.

Сестра посвятила ее во все тайны своего семейства. Роса считала, что Эльвира, у которой самой было рыльце в пушку, не имела права изводить мужа постоянным напоминанием о его давнем и единственном романе с другой женщиной, с Консуэло. Если бы Эльвира проявила мудрость и понимание, отношения у нее с мужем были бы гораздо лучше.

Но у Эльвиры с детства был тяжелый, упрямый характер. В собственных ошибках она всегда винила кого-то другого и, сваливая всю вину за их неудачный брак на мужа, испытывала какую-то горькую отраду, которая заменяла ей покой и счастье в семейной жизни.

Все это было неприятно, и Роса ни за что не увязалась бы за сестрой в Каракас, если бы не подозрение, что та от нее скрывает что-то такое, что касается ее дочерей.

Но что? — терялась в догадках Роса. Может, жених Илианы, Рауль, бросил ее дочь? Может, тихоня Патрисия влипла в какую-то историю? А может, Эльвира третирует ее дочерей? Как она ни добивалась признания от самих девочек по телефону, они тоже помалкивали и скрытничали, разговаривая с матерью искусственно-бодрыми голосами, сквозь которые иногда прорывались истерические слезы. В чем же причина этих слез?

Причина оказалась настолько страшной и так потрясла Росу, что она долго не могла ни слова вымолвить, после того как Илиана рассказала ей о своей болезни.

То была страшная, неизлечимая болезнь.

Роса в ужасе смотрела на свою юную и красивую дочь, в хрупком теле которой смерть уже свила свое гнездо, и слезы потоками катились по ее лицу.

—Нет-нет, не может быть, девочка моя! — наконец вымолвила она. — Это какая-то ошибка! Мы обратимся к лучшим врачам... Если они подтвердят диагноз... Я положу тебя в самую современную клинику... с этим можно бороться... есть какие-то средства. Я ни за что не буду сидеть сложа руки... Хорошо, что я приехала! Тебе ведь правда необходима поддержка? Я и Рауль, твой жених, мы оба будем бороться за твою жизнь...

При имени Рауля обе девушки вдруг отвели от матери глаза. Это не ускользнуло от внимания Росы, как сильно она ни была расстроена.

—Патрисия! Илиана! Что происходит? Патрисия, неужели жених бросил твою сестру?

—Нет, мама, — заговорила Илиана. — Он так добр, что не далее как вчера предложил нам немедленно пожениться.

—Слава Богу, — промолвила Роса, — он благородный человек.

—Очень, — сквозь зубы произнесла Патрисия. — Настолько благородный, что, ухаживая за другой женщиной, не обделяет Илиану своим вниманием.

—Неужели это правда?!

—Правда, — тихо подтвердила Илиана. — Он говорит, что любит меня. Но это не любовь, а жалость. А я еще не труп, я живая, и я нуждаюсь в настоящем, неподдельном чувстве. Только оно могло бы вылечить меня...

—Орландо испытывает к тебе такое чувство, — вновь заговорила Патрисия, — он каждый день тебе звонит, куда-то приглашает тебя...

—Может, я воспользуюсь этим приглашением, — гневно тряхнув головой, заявила Илиана. — Я не намерена тут киснуть в вечном ожидании Рауля, пока он соблаговолит найти свободное время для своей невесты... Я не хочу киснуть, не хочу задыхаться в тоске, как заживо похороненная... Я живая, я еще живая, мама!

В жизни Рикардо Линареса наступила смутная, странная полоса, в которой неприятные события, сменяя друг друга с калейдоскопической быстротой, мчали его к какому-то пределу, перейдя который он рисковал оказаться за гранью безумия.

Сначала мать, уступив его настойчивым требованиям, открыла ему тайну, услышав которую он решил, что лучше бы ему ничего не знать, настолько она ошеломила и его, и Федерико.