«Белое дело». Генерал Корнилов

25 февраля, всего лишь на третий день революции, движение петроградских рабочих переросло во всеобщую политическую стачку, практически парализовавшую жизнь огромного города. Над стачечниками и демонстрантами реяли красные флаги, полотнища с лозунгами «Долой царя!», «Хлеб, мир, свобода!», «Да здравствует республика!».

Районные комитеты РСДРП (б), Петербургский комитет, Русское Бюро ЦК партии большевиков (в котором руководящую роль играл А. Шляпников) на заседании 25 февраля решили поддерживать всеобщую стачку, стремясь при этом объединить рабочих и солдат, без чего, как показала первая российская революция, невозможно было свалить царизм. На решение столь важной задачи и были направлены усилия большевистской партии, а также некоторых других революционно-демократических организаций, например межрайонцев. В открытой борьбе с властями «снизу» складывался левый, революционно-демократический блок. Никто не ждал указаний. Революционная инициатива и революционное творчество рождались в самой толще масс, «рядовые» члены партии действовали в соответствии со складывавшейся обстановкой. В этом и сказывались глубокая «почвенность» большевистской партии, ее связь с рабочим классом.

26 февраля (это было воскресенье) царские власти перешли к более активным действиям; в ряде районов города полиция и войска стреляли в забастовщиков и демонстрантов. Охранка нанесла удар по Петербургскому комитету большевиков, арестовав многих его членов: Однако по указанию Л. Шляпникова его функции взял на себя Выборгский райком. Но, как оказалось в итоге, расстрелы и репрессии сослужили царизму плохую службу. Большевики и другие революционные демократы избрали правильную тактику: они не призывали рабочих отвечать солдатам огнем, а проникали в казармы и разъясняли им — вчерашним рабочим и крестьянам, — чьи интересы они защищают, стреляя в своих братьев по классу. «Пусть солдаты, — паши братья и дети, — говорилось в одной из большевистских листовок, — идут в наши ряды с оружием в руках. Тогда пробьет последний час романовской монархии». И эти агитация и пропаганда попадали на благоприятную почву: три года империалистической бойни поколебали веру солдатской массы в царя, революционизировали ее.

27 февраля в развитии революции наступил решающий перелом: солдаты Петроградского гарнизона стали переходить на сторону революционных рабочих. К вечеру их уже было около 70 тыс., почти одна треть численности гарнизона. Но и та солдатская масса, которая еще прямо не влилась в революционный поток, уже не представляла собой «опоры тропа» — командование потеряло управление ею. Петроград был охвачен восстанием!

В этот день появился манифест ЦК РСДРП (б) «Ко всем гражданам России», высоко оцененный В. И. Лениным. «Задача рабочего класса, — говорилось в манифесте, — создать Временное революционное правительство, которое должно встать во главе нового нарождающегося республиканского строя». Манифест требовал конфискации помещичьих земель, введения 8-часового рабочего дня и созыва Учредительного собрания на основе всеобщих выборов.

А на заводах и фабриках по инициативе самих масс уже шли выборы в Советы, так, как это было в 1905 г. В большевистской листовке говорилось: «Приступайте немедленно на заводах к выборам в заводские стачечные комитеты. Их представители составят Совет рабочих депутатов, который возьмет на себя организующую роль в движении, который создаст Временное революционное правительство».

К концу 27 февраля, и уж во всяком случае к 28 февраля, стало очевидно, что восстание рабочих и солдат в Петрограде победило. Беспомощные попытки военного министра А. Беляева и командующего Петроградским военным округом генерала С. Хабалова взять ситуацию под контроль ни к чему не привели. Не удалось «сохранить» большой отряд, собранный генералом М. Занкевичем на Дворцовой площади. Затем фактически рассеялся отряд лейб-гвардии Преображенского полка полковника А. Кутепова, которому Хабалов приказал, «разбив толпу» на Невском и Литейном проспектах, восстановить порядок в центре города. Воинство Хабалова (в несколько сот человек) после бесцельных переходов из Адмиралтейства в Зимний дворец и обратно бесславно закончило свое существование. Пожалуй, только полковник О. Балкашин некоторое время «держал в руках» Самокатный батальон на Сампсониевском проспекте.

Защищать царскую власть в Петрограде стало некому.