Белое солнце дознавателей. Книга 2

Если нужно будет — она расскажет девочке сама. И покажет доказательства. Что сделали пришлые чужаки с аллари, когда порвали ткань мира и привели за собой тварей грани. Что те, кто сейчас называет себя Высшими, принесли с собой не только кровь и голод тем, кто принял их открыто, но и болезни. Такие, что моровому поветрию далеко.

Они умирали таборами и селениями. Взрослые, старики, дети.

А потом те, кто принесли болезнь, сказали, что они нашли лекарство.

Сказали, что создали, чтобы спасти. И нужно только одно — принять волшебный эликсир, сделать инъекцию.

И они сделали. И болезнь отступила.

И Сейла покажет, что случилось с аллари поколение спустя. От волшебного эликсира, который создали те, которых теперь называют Светлыми.

И тогда они собрали Последний круг из тех, кто ещё что-то мог. И запечатали источник от пришлых. Но кто знал, что поколение спустя не останется никого, кто мог бы обратить время вспять?

Старая Сейла покажет. Если Светлые твари сделают ещё хоть один шаг к девочке.

* * *

Когда молодой северянин в форме Корпуса быстро спускался по ступенькам гостевого двора, она пониже опустила лицо, спрятав в тени, и протянула вперед сухонькую руку — прося подаяние.

Эпилог

Две декады спустя

Северный предел, поместье рода Блау

Меня мутило.

Тошнота подступала к горлу и я с трудом сдерживала рвотные позывы — на столе было слишком много сладкого. Серо-зеленый Данд напротив тоже держался из последних сил — дышал часто, отворачивая лицо в сторону, задерживал вдохи и выдохи, сжимал и разжимал пальцы, но…

Слуга вовремя успел поднести тазик. С совершенно невозмутимым выражением лица. А потом подал брату воду и свежее полотенце.

— Сегодня один — ноль в мою пользу, — выдавила я, стараясь не вдыхать запах выпечки.

Ну я же просила Нэнс передать Маги класть поменьше мёда в лепешки и ваниль!

— Это… отвратительно, — Данд повесил голову на руки и оперся на стол, и — сделал большую ошибку глубоко и жадно вдохнув. — Ах-х-х-х-х… — из гостиной он вылетел пулей, сшибив по пути служанку. Поднос взлетел в воздух, и рисовая каша веером рассыпалась по ковру.

Сладкая. Рисовая. Каша.

— Ах! Простите, сиры, я сейчас все уберу…

Я вцепилась в скатерть, стараясь выровнять дыхание — ещё немного и я последую за Дандом, но…

— Фей! Я люблю тебя, Фей! Сокровище моё! — маленький пузырек, который сестра сунула мне под нос, с нюхательными смесями, источал запах жженых трав, металла, который горечью оседал на языке и перебивал сладость. Я отобрала фиал, закрыла глаза и задышала жадно-жадно, как в последний раз.

— Я подбирала состав вчера, по наитию, в лаборатории есть не всё, что я хотела бы использовать, но если продолжить эксперименты, — Фей-Фей аккуратно расправила салфетку на коленях и сочувственно вздохнула, — думаю, через декаду ты точно сможешь наконец нормально поесть.

— Дядя и этот… Изверг сочтут это нарушением обучения, — фыркнула я, ни на миг не отрываясь от пузатой бутылочки. — Дядя приказал слугам доносить — фиал отберут…

— Отберут, значит отберут, — Фей философски пожала плечами. — Я совершенно случайно сварила целый котел. Третья полка снизу, второй шкаф за коробками со свитками, под стазисом. Чистые фиалы стоят там же, где обычно…

Я хмыкнула.

— Ты и так похудела, Вайю, куда уж больше?

Я замычала, закрыв глаза, и вспомнила тот проклятый Великим день, когда дядя, наконец, вернулся из Столицы после разбирательства в Гильдии артефакторов.

«Изверга» дядя притащил с собой. И представил нам как нового Учителя, который будет натаскивать нас по контролю за даром эмпатии. «Выиграл» — так странно выразился тогда Луций.