Белое солнце дознавателей. Книга 2

— Восемь тысяч, — родной до последней ледяной нотки голос за моей спиной заставил вздрогнуть. Я начала оборачиваться, но сильные руки легли на плечи — и придавили — удерживая и защищая. — Восемь тысяч империалов.

— Господин с юной леди? — Распорядитель расплылся в улыбке.

— Лот номер семнадцать, восемь тысяч империалов раз! Кто-то хочет оспорить ставку?

Цифра три вспыхнула раньше, чем аукционист закончил говорить.

— Восемь тысяч двести империалов — господин с номером три!

— Девять тысяч империалов, — прозвучал холодный голос над моей головой.

— Господин не подтверждал участие, — донеслось откуда-то с передних рядов. — И не подтверждал свою платежеспособность!

Несколько светляков закружились прямо над нами, освещая шестой сектор.

— У кого-то есть сомнения в моей платежеспособности, а так же в том, что в моем распоряжении все деньги клана? — голос над головой оставался ровным и ледяным, почти морозным, но я прекрасно различала насмешку.

Пальцы на плечах вспыхнули, и меня прошибло волной удовольствия от ощущения родной силы.

— Нет, сир! — Распорядитель склонился низко, гораздо ниже, чем кланялся до этого. — Вопрос исчерпан.

Господин с первого ряда с номером три смотрел в нашу сторону — мгновение, два, три… и — кивнул. Сухо. Отходя в сторону.

— Девять тысяч империалов раз! Девять тысяч империалов два! Девять тысяч империалов — три! Лот номер семнадцать — продано! Юной госпоже с номером сто пятьдесят два! — триумфально закончил Распорядитель.

И только после этого я осмелилась повернуть голову назад. Большая клановая печать ослепительно сияла золотом на фоне простой черной формы без всяких знаков отличия.

За моей спиной стоял Кастус Октавиан Блау. Собственной персоной.

Глава 7. Немного о доверии

Салфетка вспорхнула в воздух белой птицей, и монограмма дома Тиров, набитая шелковыми золотыми нитями, качнулась перед глазами.

И ещё раз — дядя не удовлетворившись, двумя точными, выверенными за столько зим движениями, встряхнул ткань за уголки кончиками пальцев — кольца сверкнули, а у меня заложило уши и поплыло перед глазами…

… когда ярко вспыхнул золотом на белом знак Тиров.

«— А теперь расскажи мне, что мы купили, Вайю, — дядя встряхнул салфетку, и невозмутимо расправил на коленях, поправил приборы — чтобы были по одной линии, и чуть левее — слуги Тиров вышколены не настолько, как у нас дома, и не знают, насколько сир щепетилен в отношении того, что окружает его во время обеда.

Библиотечный стол был сервирован под ранний ужин, бутылка мирийского, бокалы — несколько светляков кружили только над нами, темные стеллажи с книгами тонули в полумраке.

Наставник Луций бросил на меня встревоженный взгляд и предостерегающе пошевелил усами, покосился на дядю, вино, но потом переплел пухлые руки на животе в замок и откинулся в кресле, обреченно прикрыв глаза.

«Пас» — перевела я для себя жест Наставника.

— На что мы потратили шесть тысяч империалов клановых средств, — он разломил булочку пополам, и начал намазывать, распределяя сверху мягкий сыр с зеленью.

— Остро, — подсказала я, залюбовавшись экономными четкими движениями, так и должен орудовать столовым ножом мастер-артефактор. — Здесь готовят острее, чем дома.

— Если там что-то полезное для клана, — дядя как будто не услышал, зачерпнул ещё — и щедро намазал сверху второй слой, — лот будет изъят в пользу клана. Если бесполезное… — пауза была отчетливой, — ты можешь оставить это себе, расплачиваясь в ближайшие десять зим.

— Тогда почему ты помог, на аукционе?