Белые лилии

Я улыбаюсь, когда захожу в палату и вижу гигантский букет белых лилий, который я отправила сегодня утром. Когда я сказала флористу, что заказываю цветы для моей подруги, которая сейчас в больнице, он отругал меня за то, что я выбрала именно эти цветы. Цветы, которые посылают на похороны. Он решил, что это какая-то жестокая шутка с моей стороны. Я заверила его, что это любимые цветы моей подруги. Больше ему ничего не нужно знать. Ему не нужно знать про лилии и про Горошинку. Он не поймет. Никто этого не понимает.

Я внимательно смотрю на Эрин – сегодня она выглядит задумчивой. Может, она не все мне рассказала? Может, у нее уже появились симптомы, которые означают, что болезнь продвинулась дальше, чем мы думаем? Она переводит взгляд с Гриффина на меня, словно хочет что-то сказать. Может, она ждет подходящего момента. Может, она не хочет говорить сейчас, когда мы просматриваем список того, что она хочет сделать перед смертью, – Эрин составила его вчера вечером.

Мы посмеялись, когда я зашла в палату, и мы обменялись листочками бумаги со схожими планами. Вместить как можно больше развлечений в последние недели ее жизни. Ну ладно, список Эрин, пожалуй, чуть менее пафосный и безумный, чем список, который составили мы с Бэйлор.

Эрин включила в список пункты вроде пожертвовать деньги малоимущим, отправить анонимный подарок нуждающимся или устроить пикник в Центральном парке. Я просматриваю список и размышляю о том, как воплотить в жизнь некоторые пункты.

– Кто такой мистер Сигел? – уточняю я про пункт номер четыре в списке Эрин.

– Мистер Сигел был моим учителем по английскому в девятом классе, – рассказывая о нем, Эрин улыбается, и я понимаю, как он для нее важен. Я мысленно обещаю найти его хоть на краю света. – Это из-за него я стала учительницей. Он показал мне, что учить – это здорово. Он никогда не повышал голоса и никогда не сердился. Он просто находил способ достучаться до каждого ученика по отдельности, а не собирать нас всех в одну кучу, полагая, что мы все будем учиться одинаково. Я всегда хотела его поблагодарить.

Я киваю и продолжаю читать список.

– Прыгнуть с парашютом? – Я вопросительно приподнимаю бровь. Эрин никогда не была особо отважной девушкой, так что это желание меня удивляет.

– Я знаю, что мне нельзя. Доктор сказал, что мне не стоит летать и нельзя делать ничего, что связано с перепадами давления. Так что можно исключить прыжок с парашютом и следующий пункт списка – увидеть Эйфелеву башню. Но мне жаль, что я этого не сделала.

Эрин смотрит мне прямо в глаза.

– Не жди подходящего момента, Скайлар. Обещай мне. Обещай, что не будешь откладывать свою жизнь на потом.

Я обнимаю ее, сминая бумажки, которые мы держим в руках.

– Обещаю. Но и твоя жизнь еще не кончена. Нам надо многое успеть, и пора бы перейти к делу, если ты действительно хочешь, – я смотрю на ее список, – покататься на слоне?

Гриффин хихикает в углу.

– Ты это видел? – спрашиваю я его.

Он кивает, ненадолго отрывая взгляд от ноутбука. Потом он незаметно мне подмигивает, и в эту секунду я понимаю, что он сейчас гуглит, где можно покататься на слоне в нескольких часах езды отсюда. Я улыбаюсь. Мы и правда это сделаем.

Следующий пункт ее списка удивляет меня до чертиков.

– Ты хочешь сделать татуировку и пирсинг?

Эрин хихикает:

– Ну да. А почему бы и нет? Все делают.

Я наклоняюсь к Эрин, чтобы Гриффин меня не услышал, потому что я не хочу его обидеть.

– Татуировки – это же очень страшно, Эрин. Кто знает, где успели побывать их грязные иглы.

Эрин ухмыляется.

– Думаю, это меня не убьет, Скайлар.

Кажется, я побледнела от этих слов.

Эрин накрывает мою руку ладонью.

– Еще слишком рано об этом шутить? – спрашивает она.

– Да, – киваю я. Эрин шутит о том, что умирает. Как можно шутить о смерти всего через полтора месяца после того, как узнал, что у тебя неизлечимая опухоль мозга?

– Извини, – Эрин грустно улыбается мне. – Ладно, что там дальше в моем списке?

– Попробовать новые, экзотические блюда, – читаю я вслух. Легко! С этим я могу помочь. Я беру на заметку, что надо позвонить Хорхе, нашему шеф-повару, и поручить ему этим заняться. – Выглядит разумно.

Я продолжаю читать список.

– Побыть брюнеткой? – Я удивленно приподнимаю брови.

Эрин энергично кивает.

– Я всегда хотела, но сестры мне не разрешали. Они утверждали, что у меня уникальный оттенок волос, так что я пойду против природы, если покрашусь. – Она берет пальцами прядь волос и изучает их. – К черту природу! Она-то меня не пощадила. Так что я все же это сделаю. Ты мне поможешь?

– В твоей книге что-нибудь написано про то, что беременным женщинам нельзя красить волосы? – спрашиваю я.

– Я не просила тебя красить мне волосы, Скайлар. Я имела в виду, сходишь ли ты со мной в салон красоты?

– Я поняла, что ты имела в виду. Я же не дура, – укоризненно смотрю на нее. – Я просто подумала, что, может, я тоже за компанию стану брюнеткой. Ну, если мне можно.

Лицо Эрин расплывается в улыбке до ушей.