Белые лилии

– Ты знаешь, о чем я тебя прошу, Скайлар. – Она притягивает меня к себе. – Я прошу, чтобы вы стали семьей, частью которой я никогда не смогу быть. Я прошу тебя об этом непомерном, шокирующем одолжении. Я знаю, что это кажется безумным. Я знаю, что все подумают, что я потеряла рассудок. Но это не так. Я видела вас вместе. Вы просто очаровательны. Я знаю, что вас влечет друг к другу. Знаю, что вы бы никогда не предали меня и не пошли на поводу у своих чувств. И знаю, что это может стать самым сложным, что тебе придется сделать в своей жизни, но я все равно прошу тебя об этом. Быть родителями ребенку, в котором уже течет ваша кровь. Найти способ быть с Гриффином, когда меня не станет. Найти способ любить друг друга так, как вы оба этого заслуживаете. Я прошу тебя взять себе моего мужа.

У меня отвисает челюсть. От ее просьбы у меня начинает кружиться голова. Я не могу найти никаких подходящих слов. Она хочет, чтобы мы с Гриффином были вместе и растили этого ребенка. Она хочет, чтобы мы спали вместе и у нас родились еще дети. Она хочет, чтобы я… стала его женой?

– Ты сказала, что сделаешь для меня что угодно, Скайлар. Все остальное для меня не важно. Я хочу только этого. Мне нужно только это. Я умираю. Знаю, что это мелочно и жестоко, но сейчас я собираюсь разыграть козырь «у меня рак». Я прошу тебя выполнить мое предсмертное желание. Я хочу, чтобы ты была с Гриффином. Я хочу, чтобы вы поженились и создали семью. Я хочу, чтобы вы жили долго и счастливо. Ты сделаешь это для меня? Пожалуйста.

Я потираю переносицу и виски. Когда я наконец снова обретаю дар речи, я произношу:

– Это неправильно сразу со многих точек зрения, Эрин. Ты же сама понимаешь. Во-первых, это не только мое решение. – Я замираю на месте. – О господи! Ты уже говорила об этом с Гриффином?

Эрин качает головой.

– Еще нет. Но поговорю сегодня. Когда он вернется.

– Я так и подумала.

Он явно ничего об этом не знал. Он будет ошарашен еще больше, чем я сейчас. Он ни за что не согласится. Он любит Эрин. Он всегда любил только ее. Всегда. А мы ссоримся каждый раз, когда встречаемся. У нас никогда ничего не выйдет.

– Ты говоришь, что видела нас вместе, но это не так. Тебя почти никогда не было с нами. Мы все время ругаемся. Мы практически ненавидим друг друга!

Эрин смеется.

– Есть тонкая грань между любовью и ненавистью. Иногда ее называют страстью.

У меня перехватывает дыхание.

– Страстью? Ты думаешь, мы испытываем друг к другу страсть? Да ты совсем спятила!

– Ты правда будешь сидеть тут и рассказывать мне, что никогда не думала о моем муже? – спрашивает она. – Никогда не мечтала о нем, когда вы вместе готовили или когда ходили на матч или в ресторан? Румянец на твоих щеках говорит мне все, что мне нужно знать. Все в порядке, Скайлар. Гриффин очень привлекательный. Он милый, искренний и чудесный. И я знаю, что он сделает то, о чем я прошу. Ради меня он готов на все. Он уже не раз это доказал. Это не его мне нужно убедить. А тебя.

Я с недоверием смотрю на нее.

– Ты все это спланировала. – Я вспоминаю, сколько раз за прошлый месяц мы с Гриффином оказывались наедине. И каждый раз Эрин не приходила. – Платье, декольте, сексуальные игрушки, бейсбольный матч, разговоры про пенис и сексуальное мастерство Гриффина – все это было частью твоего плана, чтобы заставить меня в него влюбиться, да?

По моей щеке скатывается слезинка. Все это время. Я была ни в чем не виновата. Мной манипулировали и заставили влюбиться в мужчину, который был для меня недоступен. По крайней мере, я так считала. Сколько вины я испытала за то, что так поступаю со своей лучшей подругой. Я отпускаю ее руку, встаю и отхожу от кровати.

– Ну ты и стерва! Знаешь, какой виноватой я себя чувствовала? Знаешь, как я ненавидела себя каждый раз, когда у меня возникали неподобающие мысли о твоем муже? Как ты смеешь так влезать в мою жизнь?

Теперь Эрин плачет вместе со мной.

– Прости. Все, что ты сказала, правда. Но у меня не было другого выхода. Мне нужно было выяснить, совместимы ли вы. Мне нужно было узнать, получится ли у вас что-нибудь. Теперь я знаю, что у вас может получиться, Скайлар. И прошу тебя позволить этому случиться.

Я чувствую себя грязной. Как будто мне надо пойти домой, принять душ и отскрести с тела грязь.

– Неужели у тебя кошки на душе не скребут, когда ты представляешь себе Гриффина с другой женщиной? Как ты можешь даже предлагать мне такое?

– Конечно, скребут, – отвечает Эрин. – Если бы все происходило так, как я хотела, ничего этого не было бы. Но то, чего я хотела, невозможно. Самое важное теперь – не я. – Эрин указывает на мой живот. – Самое важное – это он. Завести ребенка было моим решением. Это я решила принести в мир эту жизнь. И теперь я должна делать то, что будет лучше для него. А это значит найти для него любящих родителей. Родителей, которые являются его биологическим отцом и матерью. Людей, которым я могу доверить его драгоценную жизнь.

– Эрин, я не хочу детей! – кричу я. – Я никогда этого не скрывала, и тебе это прекрасно известно.