Читаем Белые сказки полностью

Русские напевы

Шумный хоровод.

По душе бальзамом

Прям до глубины,

Рубит балалайка

Целых три струны.


Архиповский — космос!

Ноты как дурман,

Зело топчет поле

Ярый Феофан!

Сядем у калитки

Звездочки видны,

Пой нам балалайка

Целых три струны.



Утро.

Река течёт,

Бежит дорогой вдаль,

Сходятся, расходятся, печаль.

Рассвет встаёт

И красками звеня,

Будит утро солнечного дня.


Блестит трава

Умытая росой,

Небо, отражая синевой,

И первый вдох

Разбуженного дня,

Лёгкий ветер плыл мимо меня.


Качая облака

Поглаживая лес

Умчался в никуда…..



Вечерок.

За спиной остался долгий жаркий день

Медленно прощался, растянулась тень,

Тихо подступает летний вечерок

Тянет да потянет ночь за поводок.


За спиной расчеты, бег и суета

Траты и доходы, грязь и чистота,

Падает на плечи до поры ночной

Теплый летний вечер медленной волной.


А звезды, развязав мешок, раскатились на платок

Потянул за узелок, тихий летний вечерок.


От вечерней зорьки алый огонёк

И на горизонте тлеет уголёк,

В светло-синем небе звездочки зажглись

В золотых нарядах устремились ввысь.


Нехотя темнеет до ночной поры

Радостно кусают мошки, комары,

Словно остужая жгучий кипяток

Тихо опустился летний вечерок.


А звезды, развязав мешок, раскатились на платок

Потянул за узелок, тихий летний вечерок.



Подоконник.

Белый подоконник

Мне 17 лет.

Черное окошко

В нём фонарный свет.

Как же светят звёзды,

В тёмных небесах.

Думы, песни, грёзы,

Мысли впопыхах.

Я пишу стесняясь,

Про осенний лес.

Про упавший дождик,

В облака залез

Всё летит, стремится,

Прямо в небеса.

Строки словно птицы,

И горят глаза.


Время утекало,

Как вода в реке,

Тот же подоконник,

Тот же свет в окне.

Но, другие мысли,

В голове моей.

Что-то там о числах,

Что-то о зиме.

Так же всё стремится,

Так же вдаль гляжу.

А мысли словно птицы

Летят. Не удержу.

За окном качнулся,

На ветру фонарь.

Вспомнил, улыбнулся,

Небо, звёзды, даль.



Повозка.

Вдаль неси печаль мою ветер

Пламенеет восход.

Снова пальцами струны задеты

Ветер эту песню несёт.


Собирать пыль дорог пока лето

Умываясь дождём.

У костра песни петь до рассвета

Согреваясь огнём.


Там, где путь развернулся обратно

Уводя за собой.

В свете солнца согреться приятно,

По дороге домой.


Всем тем, кому солнце светит,

Эта моя песня летит.

Скрип колёс и повозка на рассвете,

Колокольчик звенит.



Листок в школьном столе.

Эх, юность светлая моя, голубоглазая,

С тропинкой узкой, через поле с речкою.

А время без границ совсем размазано,

Так незаметно солнцем, лето тлеет свечкою.


Полночи день мелькал воспоминаньями,

Как тут уснуть?

Картинок череда резвится,

Мне улыбнулось моё милое создание,

Ой, не моё пока,

Я поспешил поторопиться.


Ну, вот рассвет щекочет небо лучиком,

И за собой притянет утро алое.

Я видел ночь прочь уходящим путником,

Не оглянувшуюся и совсем усталую.


Эх, юность светлая моя, голубоглазая,

Сгорало лето, плечи — не дотронешься.

Где время без границ совсем размазано,

Но, где о том совсем не беспокоишься.



Босиком.

Я босиком сквозь лето, только босиком

В поля и площади врываюсь громкой песней,

Мне возвращается родной земли теплом

И жжётся словом в нём — не устоять на месте.

Мне возвращается. Родной земле поклон,

По-деревенски, бережно её вплетаю в строчки.

Мне возвращается, ни мысли на потом,

Здесь и сейчас, всегда по полной до последней точки.

Пусть голос мой в конце уже хрипит,

Одни эмоции, а значит так и надо.

Но зритель расходиться не спешит,

Ну что ж — на бис,

Овации в награду.

Финал концерта. Выход на поклон.

Немного грусть,

Всегда весёлые рассказы.

Я босиком сквозь лето, только босиком,

Вам — до свидания и до следующего раза.



На веки живыми

В граните отбито

«Ни кто не забыт

И ни что не забыто…»

Великая Отечественная

Спасибо тем, кто видел страх

В глазах бегущего врага,

Кто всё терпел сквозь тьму и мрак

Палил ли зной, мела пурга.

Горела Родина — земля!

Вы шли в огонь, и пусть дотла,

Она, чернела от угля

Дышала гарью, но жила.

Никто тогда не знал о том

Что будет он — победный май,

Как страшный враг с пути сметён

Ну а пока, не отступай!

Ну а пока я жив — борюсь

И пусть сложней день ото дня

Я, умирая не сдаюсь!!!

Ты слышишь Родина меня???

Тот крик дошёл до наших дней

И ясным, светлым, мирным днём,

Я видел сам этих людей

Они, прожженные огнём,

Мне говорили: «Знаешь, внук.

Вы — славной Родины сыны,

Но, пусть лишь мир царит вокруг

И что бы не было войны!

И что бы вам не знать тех слёз

Не повторить тех чёрных лет

Пусть это с нами пронеслось

А вам лишь и мир, и белый свет».

Над обелисками покой

В деревне, в городе, в селе,

Горит огонь, горит свечой

Он память, на родной земле.

Ваш подвиг временем не смыть

Бегут года сквозь решето,

Ни кто не будет здесь забыт

И не забудется ни что.


В поле.

А в поле белый свет

Цветов не перечесть,

Да в пояс трава.

И пепел прошлых лет

Давно успел осесть

Но, память жива.


Эх, я да напрямик

С разбегу в чисто поле

Да, с головой.

А ветер — то, шутник

Не прячется на воле

Играет со мной.


Вот только б не война

А в остальном?

Как можем, так и живём.

Война уже была

А ветеранам:

Вечная память, слава, да покой.


Но, как ж так? Мужики?

Легли сырой землёй

Где в пояс трава.

Живые ручейки.

Как чистою слезой

Перейти на страницу:

Похожие книги

Шицзин
Шицзин

«Книга песен и гимнов» («Шицзин») является древнейшим поэтическим памятником китайского народа, оказавшим огромное влияние на развитие китайской классической поэзии.Полный перевод «Книги песен» на русский язык публикуется впервые. Поэтический перевод «Книги песен» сделан советским китаеведом А. А. Штукиным, посвятившим работе над памятником многие годы. А. А. Штукин стремился дать читателям научно обоснованный, текстуально точный художественный перевод. Переводчик критически подошел к китайской комментаторской традиции, окружившей «Книгу песен» многочисленными наслоениями философско-этического характера, а также подверг критическому анализу работу европейских исследователей и переводчиков этого памятника.Вместе с тем по состоянию здоровья переводчику не удалось полностью учесть последние работы китайских литературоведов — исследователей «Книги песен». В ряде случев А. А. Штукин придерживается традиционного комментаторского понимания текста, в то время как китайские литературоведы дают новые толкования тех или иных мест памятника.Поэтическая редакция текста «Книги песен» сделана А. Е. Адалис. Послесловие написано доктором филологических наук.Н. Т. Федоренко. Комментарий составлен А. А. Штукиным. Редакция комментария сделана В. А. Кривцовым.

Поэзия / Древневосточная литература
Горний путь
Горний путь

По воле судьбы «Горний путь» привлек к себе гораздо меньше внимания, чем многострадальная «Гроздь». Среди тех, кто откликнулся на выход книги, была ученица Николая Гумилева Вера Лурье и Юлий Айхенвальд, посвятивший рецензию сразу двум сиринским сборникам (из которых предпочтение отдал «Горнему пути»). И Лурье, и Айхенвальд оказались более милосердными к начинающему поэту, нежели предыдущие рецензенты. Отмечая недостатки поэтической манеры В. Сирина, они выражали уверенность в его дальнейшем развитии и творческом росте: «Стихи Сирина не столько дают уже, сколько обещают. Теперь они как-то обросли словами — подчас лишними и тяжелыми словами; но как скульптор только и делает, что в глыбе мрамора отсекает лишнее, так этот же процесс обязателен и для ваятеля слов. Думается, что такая дорога предстоит и Сирину и что, работая над собой, он достигнет ценных творческих результатов и над его поэтическими длиннотами верх возьмет уже и ныне доступный ему поэтический лаконизм, желанная художническая скупость» (Айхенвальд Ю. // Руль. 1923. 28 января. С. 13).Н. Мельников. «Классик без ретуши».

Владимир Владимирович Набоков , Владимир Набоков

Поэзия / Поэзия / Стихи и поэзия