Белый

— Йоу! — повторяет парень.

Чувствую, как кто-то подходит и становится за мной, трогая за бедра, что приводит меня в бешенство. Он тянет меня назад, но тело мое напряжено, я буквально одеревенела. А потом верх берут рефлексы, те, что я помню еще со школьных тренировок — поворачиваюсь настолько быстро, что он даже не понимает, что произошло. Моя ладонь врезается в кончик его носа, слышится треск, и я буквально ощущаю, как вдавливаю собственную ладонь в чужое лицо. К моей руке тянется еще одна, я приседаю, подныривая под нее, по инерции бью по ногам и валю этого человека на землю. А потом слышу «клик» и ощущаю холод металла, приставленного к моей голове.

Слышу тяжелое дыхание того, кто держит пистолет. Мысленно считаю до трех, пытаясь угадать намерения этого человека, потом вздергиваю правую руку вверх и ударяю его чуть ниже запястья, а правой в этот момент выхватываю пистолет. Движения четкие, быстрые и плавные. Я быстро поворачиваю пистолет дулом на него.

Попутно замечаю, что это муж Рошель, и ругаю себя. О-о-о, черт!

— Воу... — раздается позади меня.

Но я не оборачиваюсь. Я просто слишком сильно боюсь отвести взгляд от человека напротив. Того, кто, кажется, готов разорвать меня голыми руками, несмотря на пистолет в моей руке. Слышу смех и мгновенно его узнаю.

— Золотце, скажи мне, что это было за движение?

Злость поднимается во мне еще до того, как я понимаю это. Поворачиваюсь и направляю пушку ему в лицо, но он просто смеется. Ублюдок.

— Надеюсь, в койке ты так не делаешь?

Он слишком наглый для человека, в лицо которому направлен пистолет, а еще умудряется шутить, хотя у него получается из рук вон плохо. Я закрываю глаза и понимаю: то, что сейчас сделала — нехорошо. Очень. Его нельзя недооценивать. Он делает ровно то же самое, выхватывая оружие из моей руки. Вот только не толкает мое запястье, вырывая пистолет, а хватает и прижимает к своей груди, обхватывая одной рукой. Держит пистолет, дулом касаясь моей спины, и смех рокотом отдается у него в груди.

— Золотце, это движение мне понравилось.

Я отталкиваю его, а он снова смеется. Прижимает к себе, не давая двигаться. Шум вокруг утихает. Поворачиваю голову и вижу, что все, кто имеет оружие, направили его на нас. Ну, вообще, не на нас, а на меня. А потом ощущаю, как он кивает, и все разом опускают оружие.

Делает шаг назад и тащит меня за собой, через несколько шагов выпуская из тисков объятий. Хватает за руку и тянет за собой через толпу. Они расходятся в стороны, пропуская нас, и он продолжает тащить меня в ту же сторону, откуда я пришла. Хочется вырвать ладонь, хочется освободиться.

Я не вернусь в ту комнату. Нет уж. Хрена с два.

Он останавливается, когда мы оказываемся у лестницы, разворачивается и смотрит на меня.

— В ту комнату я не вернусь. И спать там не буду. В комнате для наркоманок я не останусь ни минуты.

Его губы дергаются, и он снова тянет меня на себя. Я пытаюсь остаться на месте, свободной рукой хватаясь за перила, стараясь удержаться. Он смеется и одним быстрым движением забрасывает меня к себе на плечо так, что я свисаю с его спины. Поднимается, перепрыгивая через ступеньку, и мы попадаем наверх очень быстро. Он проходит мимо двери комнаты, в которой я не хочу оставаться, и вместо этого продолжает идти прямо до конца коридора. Он открывает какую-то дверь, делает несколько шагов вперед и бросает меня спиной на кровать.

— Сегодня я планировал поспать, — качает головой он, отворачивается и достает бутылку.

Он слишком много пьет.

Я пожимаю плечами.

— Ты же не в настроении, да?

Открываю рот и отодвигаюсь к другому концу кровати. Подальше от него.

Теперь он пожимает плечами.

— Стоит выпить.

— А ты только и делаешь, что пьешь?

Он присаживается на постель и снимает ботинки.

— До хрена пью... — он делает паузу, потом поворачивается ко мне, — и еще трахаюсь. В этом я хорош. Я безбожно хорош в постели. Хочешь попробовать?

— Господи, да когда ты уже заткнешься? Я не собираюсь с тобой спать!

— Ну, технически, ты со мной спать и будешь, пока находишься в этой спальне. Учитывая, что спать тут больше негде, то... ты будешь в моей койке. И, скажу я тебе, женщина, которая просыпается здесь — просыпается счастливой. — Он подмигивает мне, а затем медленно снимает жилет. — Я тоже в каком-то роде остался против своих. Если ты такую хрень еще раз выкинешь, я тебя больше спасать от пули в затылок не стану.

— Они бы меня убили?

— Не хочешь лучше поговорить о том, как женщины просыпаются в моей койке счастливыми?

Я хмурюсь. Он не может сейчас говорить серьезно. Или может?

— Да! Прикинь, они счастливы! — наконец, отвечает он на невысказанный вопрос. — О, и да, я сплю голым.