Белый Бурхан

Вернувшись, Самдан сел за рабочий стол, заставленный весами, склянками, микроскопами. Обхватил голову руками, крепко и серьезно задумался...

Когда-то эту лабораторию открыл при дацане сам лхрамба, приняв приглашение Гонгора. Потом изготовил партию лекарств из местных трав. В Тибете их опробовали знатоки, похвалили. Гонгор посоветовал расширить производство, чтобы снабжать лекарствами не только лам дацана, но и продавать их. Самдан отложил свои научные опыты и занялся этим: дацан нуждался в деньгах, и просьба хамбо-ламы была понятной - хлеб, мясо и овощи тоже надо было за что-то покупать... Теперь же Гонгор вошел во вкус и требует, чтобы он окончательно забросил все свои дела и занялся только лекарствами, на которые хороший спрос!.. Фабрикантом решил заделаться? Мастерских ему мало, нужны заводы! А кто будет искать составы для красителей, изучать плесень, которая портит книги и танки, кто будет искать новые лекарства и учить лам распознавать болезни? Может, за это возьмется сам Гонгор?

- Я - лхрамба! - застонал Самдан. - Мне не нужны караваны и погонщики верблюдов, не нужны бесконечные ящики, мешки и коробки с лекарствами! Я не хочу делать одно и то же каждый день! Не хочу считать деньги и думать о том, как их заработать больше! Я вообще ничего больше не хочу!

На закате солнца в ворота "Эрдэнэ-дзу" постучали Жамц и Пунцаг, предъявив стражникам алуны далай-ламы Опережая гостей, дарга Чижон молнией полетел к Гонгору:

- Гости с алунами Поталы, хубилган!

- Что? - Гонгор отложил вилку и нож, отодвинул мясное блюдо. - Помоги мне переодеться!

Выходит, Панчен Ринпоче уже начал поход на запад? Но почему у его посланцев алуны далай-ламы? Неужели бог Тибета сам решил возглавить движение бурханов? А кто будет заниматься делами государства, которые совсем плохи?

"А я-то думал, что у меня еще есть время! - Гонгор запахнул полы халата, дрогнувшей рукой принял шапку.- Значит, сам Панчен Ринпоче не будет говорить со мной? Кого же он выбрал главой миссии?"

Жамц и Пунцаг уже входили в покои хамбо-ламы. Замерли на пороге в полупоклоне, приложив правые ладони к сердцу. А должны были опуститься на колени! Впрочем, посланцы самого далай-ламы имеют право и на большее: они неприкасаемы и стоят выше всех других лам. Любое их слово - приказ самого далай-ламы!

Гонгор растерянным жестом показал гостям на зеленый бархатный диванчик, мотнул головой Чижону. Тот исчез, а изо всех дверей покоев пошли ховраки и ламы с угощеньями на подносах и с разноцветными хадаками1 в руках.

Жамц покачал головой:

- Только ванна, одежда и отдых, хубилган.

- Вы по делу Шамбалы? - спросил Гонгор.

- Да. Но об этом, хубилган, потом. - Жамц пожевал тонкими сухими губами. - Должны прибыть еще трое. Тогда и разговор будет обо всем!

У Гонгора отлегло от сердца. Значит, время еще у него есть, и он дождется ответа таши-ламы!

- Кто во главе миссии?

- Потом, хубилган. Обо всем, что касается Шамбалы, потом!

Да, этот не разговорится. Старый монастырский сухарь! А с молодого вообще ничего не спросишь: он и сейчас смотрит в рот своему гэлуну...

- Вы не говорили с таши-ламой?

- Нас отправил в "Эрдэнэ-дзу" сам далай-лама! Больше вопросов у Гонгора не было.

Поздно ночью пришедший в себя Самдан через подвернувшегося ему под руку какого-то ховрака вызвал Нанжина к себе.

- Кто эти новые люди?

- Я не знаю, гэлун! - перепуганный Нанжин затряс головой. - У них алуны Поталы! О-о...

У Самдана сладко заныло сердце: если к Гонгору приехали из Лхасы с проверкой, то этим непременно надо воспользоваться! Он знает про дела и делишки Гонгора такое, что далай-лама не оставит своего любимчика без наказания!

- Узнай все! Я тебе простил лхрамбу Бабыя, этих же гостей не прощу!

Нанжин изменился в лице:

- Они живут в покоях самого хубилгана!

- А у хубилгана нет ховраков? Пошел вон.

Потрескивали дрова в очаге, который никогда не гас. Огонь в нем поддерживал сам лхрамба, не доверяя этой ответственной работы никому, даже своим ховракам: они не умели определять температуру по цвету пламени и могли испортить все травы еще во время их сушки. Да и с выпаркой растворов они не умели справляться... Каким бы ни был добросовестным наставник, что-то важное из своих секретов он всегда оставляет при себе! А Байыр и Монгул и так знают достаточно, чтобы работать самостоятельно...

Прибытие новых гостей мало беспокоило Самдана. Вот если бы у них были алуны таши-ламы - другое дело! А далай-лама - больше чиновник, его дело выгонять одних ширетуев и ставить на их место других; одних оглашать хубилганами, других - отлучать от церкви... В хубилганы Самдан не рвется, в ширетуи - тоже, а вот стать по правую руку от таши-ламы - другое дело!