Сам я после окончания всех необходимых приготовлений намеревался проделать путь через Северо-Западный проход до Аляски. Хельге Бангстед будет сопровождать меня до залива Пелли, а затем останется на лето на острове Ванситтарта, чтобы заняться раскопками руин древних поселений неподалеку от старых гренландских охотничьих мест у Солнечных скал. Наконец, после того, как Бангстед окажет помощь Фрейхену, он приступит к последнему заданию, то есть к пополнению коллекции, привезенной из Баррен-Граундса. В Честерфилде он должен проследить за погрузкой имущества экспедиции, а оттуда уже тронуться в путь в сторону дома, минуя Черчилль, Йорк и Виннипег. Как и предполагалось, все эти замечательные планы нам удалось осуществить.
Теперь же мы сворачивали наше маленькое хозяйство, обустроенное и служившее нам в «Кузнечных мехах», начиная с 1 октября 1921 вплоть до марта 1923 года.
Мне хотелось бы обобщить воспоминания о нашем маленьком лагере, основываясь на ощущении, испытанном во время одного из последних вечеров, проведенных дома. Как-то раз, возвращаясь из поездки по морским ледникам, я объезжал в сумерки Южный мыс и попытался хорошенько рассмотреть «Кузнечные мехи». Свет струился из окон, падая на снег и освещая наших многочисленных собак, дремавших вытянувшись, словно бы понимая, что пока есть время, лучше как следует отдохнуть. При свете фонарей были видны группки людей, возившихся около новых саней, на которых вскоре предстояло двинуться в путь. Отбросив дневную суматоху, позабыв об усталости, люди продолжали трудиться от рассвета до заката. Доносилось пение молотка о сталь полозьев, им в такт вторили рубанки, вонзавшиеся в балки.
Сквозь всю эту рабочую спешку пробивались радостные ритмы, и в окружавшем их покое царила красота зимней ночи. Во мраке, на фоне белой равнины возвышались две скалы, вершины которых мы украсили путевыми знаками, посвященными тем, кто должен был быть сейчас с нами, но так и не смог выступить в путь, сраженный смертью. Ледяные окошки снежных хижин сверкали у подножия скал, словно звезды.
Полозья саней с подполозьями из льда и торфа. Промерзший торф разрубают на куски, затем оттаивают и прикрепляют к полозьям, где он снова замерзает, образуя твердую массу, которая облегчает скольжение.
Летя на бешеной скорости, моя колымага разогнала своры собак, дремавших у стены, где их обычно привязывали. И тут со стороны озерца, откуда обычно таскали лед, до меня вдруг донеслись строфы песни, словно бы посвященной нам, тем, кто через пару дней должен был, рассыпавшись по побережью, отправиться навстречу новым задачам:
Вдоль северного побережья Америки
По пути к Северо-Западному проходу
Как многообещающе выглядела арктическая весна в то мартовское утро, когда мы, простившись с товарищами, отправлялись в наше великое путешествие на санях. Никогда так оживленно мы не обменивались рукопожатиями!
Радостные возгласы тонули в суете дорожных проводов, и мы еще не успели прийти в себя, как наши собаки, чуя предстоящую поездку, уже оторвали нас от старых друзей, проложив между нами зону великого безмолвия. Гага и Малышка помахали еще разок на прощанье своим друзьям из Айвилика, с которыми им больше никогда не доведется встретиться, и закрыли еще одну главу своей жизни, полной необычных приключений.
В ближайшие полтора года мне предстояло посетить все эскимосские племена, живущие вдоль берега Полярного моря. Нужно было пересечь Северо-Западный проход и североамериканское побережье, охотой добывая пропитание себе и собакам. Дальней целью на западе маячил голый мыс Восточный, расположенный на другой стороне Берингова пролива от Аляски. Там начиналась Азия.
Участники экспедиции.