Белый город, Черный город. Архитектура и война в Тель-Авиве и Яффе

Адольф Лоос никогда не скрывал своего новаторства не только в архитектуре модернизма, но и в вестернизации. Он был убежден, что западная культура превосходит все остальные, и больше других склонен был отождествлять модернизм с вестернизацией. В своих теоретических трудах он упорно приводил теорию «войны цивилизаций», где каждая нация борется за место под солнцем – в эволюционной иерархии, рассуждая о разнице между белым человеком и чернокожим (папуасами в «Орнаменте и преступлении»), или в иерархической вестернизации, когда говорил о различиях внутри самой западной культуры, например между немцами и англичанами (в «Водопроводчиках»)[231]. К чести Лооса следует отметить, что он и папуасам, и европейцам рекомендовал один и тот же простой, гигиеничный и функциональный современный стиль.

В своей знаменитой статье «Орнамент и преступление» Лоос утверждает, что первобытный человек украшал себя орнаментом, чтобы отличаться от сородичей. Здесь же он поясняет, что его проповедь «обращена к аристократии» и сам он готов терпеть орнаментику там, где она уместна: в узорах «негра-кафра… перса, ткущего свой ковер, словацкой крестьянки, плетущей кружева», и даже в работе своего сапожника. Впрочем, при ближайшем рассмотрении становится ясно, что, в отличие от всех вышеперечисленных, стремящихся выделиться на фоне таких же, как они, аристократичный европеец стремится отличаться от них от всех. Лоос, сам европейский аристократ, обособившийся благодаря своей белизне, умудряется собрать в Вене представителей всех четырех сторон света.

Ил. 96. |«Алжир, Белый город». Туристический плакат французской железнодорожной компании. Из книги «Алжир: городской пейзаж и архитектура, 1800-2000» (Alger: paysage urbain с t architectures, 1800-2000), Іоставители Жан-Луи Коэн, Набиля Улебсир, Юсеф Канун.

Ил. 97. Примеры архитектуры интернационального стиля в Алжире. Из книги «Алжир: городской пейзаж и архитектура, 1800–2000» (Alger: paysage urbain et architectures, 1800–2000), составители Жан-Луи Коэн, Набиля Улебсир, Юсеф Канун.

Мис ван дер Роэ был директором Баухауса вплоть до его закрытия в 1933 году. Даже после ликвидации этого учебного заведения он пытался убедить нацистские власти в необходимости модернистского подхода в архитектуре и раз за разом подавал предложения к проектам, которые инициировал режим, и лишь после того как один за другим все его абстрактные идеи были отвергнуты, в 1935 году Мис ван дер Роэ уехал в США. В этом отношении он несколько отличается от других немецких интеллектуалов нееврейского происхождения, таких, например, как Томас Манн, который с отвращением эмигрировал из Германии сразу же, как только национал-социалисты пришли к власти. На это обратил внимание историк архитектуры Ричард Поммер. В своей статье «Мис ван дер Роэ и политическая идеология модерна в архитектуре»[232] он поставил пятно на политической белизне модернистской архитектуры, проанализировав поведение одного из ее лидеров:

«Политически Мис был Талейраном современной архитектуры: менее чем за десять лет он создал памятник Карлу Либкнехту и Розе Люксембург для Коммунистической партии, барселонский павильон для Веймарской республики и проект немецкого павильона для Всемирной выставки в Брюсселе в 1935 году, который, будь он построен, стал бы первым нацистским памятником международного значения»[233].