Белый хрен в конопляном поле

Десятеро слуг самого безобразного и дикого вида устремились к рыцарю Ларуссу и, видя его изнурение, на руках отнесли его во внутренние покои замка, чтобы предстал он перед его владельцем, великаном Акилой Пробивным.

Великан же тот восседал на престоле, сложенном из оружия и доспехов погубленных им рыцарей. Голова великана похожа была на пивной котел, глаза были величиной с тарелку, и между ними легко умещалась добрая стрижанская стрела. Уши же Акилы Пробивного были свернуты наподобие древних чернокнижных свитков.

— Кто осмелился нарушить мой установленный веками режим? — вскричал великан голосом, подобным грохоту камнепада.

— Я капитан бонжурской армии рыцарь Ларусс, и пришел я за твоей головой, ибо мой повелитель, славнейший и непобедимейший Пистон Девятый, имеет в ней большую нужду.

— Разверните мне уши — не слышу! — взревел великан так, что стальные доспехи под ним задребезжали.

Тотчас безобразные слуги баграми и вилами развернули ему уши, и рыцарю пришлось повторить свои слова.

— Видно, не подумал твой король, каково придется мне без головы, — сказал великан. — Послал он тебя на верную смерть, поскольку голову свою я могу отдать только в промен на холодильные яблоки из сада Маргиона Обволошенного, а добыть их никому не удавалось доселе.

— Нет для меня в том проблемы, — отвечал рыцарь, — хотя, похоже, ты так не думаешь.

— Значит, выросла цена моей головы, — сказал Акила Пробивной. — Ибо потребую я с тебя еще принести мне Цветок Душистых Прерий, охраняемый Циликоном Трубкозубым, который на единственной ноге успевает повсюду.

— Нет для меня в том проблемы, — отвечал рыцарь, — хотя, похоже, ты так не думаешь.

— Значит, еще дороже стала моя голова, — сказал великан. — В таком случае принеси мне сапоги-хронотопы, принадлежащие королю Рыландии Крексу Кривоходящему, ибо желаю я перемещаться из дня нынешнего как в день прошедший, так и в день грядущий.

— Нет для меня в том проблемы, — отвечал рыцарь, — хотя ты, похоже, так не думаешь.

— Значит, безмерно возрастает цена моей головы, — сказал Акила Пробивной. — Возникла у меня острая необходимость получить вставную челюсть Двутавра Карымского, а он может отдать ее только взамен Мертвой Крысы Ахаза, а Мертвая Крыса готова предоставить свою Мертвую Тушу лишь тому, кто принесет ей Безмолвный Колокол царя Суропа, а царь Суроп, несомненно, потребует Одинокую Гармонь, которая бродит сама по себе, а ей владеет Блазивер Свадебный Певец, а тому ничего не нужно, кроме моей головы.

— Я же сказал тебе, что нет для меня ни в чем проблемы, — отвечал рыцарь. — Дай же мне на время свою голову, и я тебе в краткий срок доставлю все эти драгоценные реликвии да еще приплачу два денье и пять су: твоя голова того стоит!

Великан Акила Пробивной был тщеславен, глуп и жаден, он своими руками снял свою голову с плеч и протянул капитану Ларуссу.

И тотчас исчезли и великан, и трон, и замок, и ров, заполненный горькими слезами героев, и рыцарь очутился на широкой поляне, держа в руках вот этот череп…" Сие нехитрое повествование вызвало у бонжурских рыцарей такое восхищение, что они трижды грянули мечами о щиты и сказали:

— Ай да ой! Не слышали мы до сих пор такого дивного рассказа и впредь, надеемся, не услышим!

Хотя все они прекрасно видели, что латы на.Стремглаве те же самые, в каких он уезжал подвизаться, что череп в его руках от времени успел не только пожелтеть, но и забуреть, но так уж принято было в рыцарском обществе — не сомневаться в словах товарища, с которым завтра предстоит идти в смертельную схватку.

Рыцари дружно повалили из королевского шатра и устремились к расставленным и накрытым уже столам, а Стремглав остался в обществе короля, мессиров Плиссе и Гофре и главнокомандующего, коннетабля де Коленваля.

ГЛАВА 13,

в которой, как и прилично данному числу, уже содержится предвестие несчастья

— А теперь, — сказал Пистон Девятый, — нам не терпится узнать, как все было на самом деле.

— Да там нечего и рассказывать, государь, — ответил Стремглав. — Дорога и вправду была нелегка. Протуберанс мой сломал ногу, пришлось его прирезать и съесть. Редкие тамошние жители знать не знают ничего ни о наших великих завоеваниях, не слышали и самого имени бонжурцев. Рыться в старых могилах — тоже не самое почтенное и приятное занятие. Но объясните мне, зачем нам понадобилась эта древняя мертвая кость?

— Как вы скучны и прозаичны, друг мой! — воскликнул король. — Или вам лень прибавить что-нибудь от себя? Каковы, например, женщины в тех краях?

Стремглав, скрючившись и сморщившись, показал на себе, каковы там женщины, и короля аж передернуло.

— Капитан Ларусс, — торжественно сказал коннетабль де Коленваль, — вашими трудами будет поставлена точка в нашей многотрудной осаде.

— Это каким же образом? — удивился Стремглав.

— Пока вы отсутствовали и подвизались, — продолжал коннетабль, — мы соорудили для взлома ворот гигантскую таратуту — соблюдая при этом строжайшую осторожность и неслыханную секретность.

Таратутой именовался таран, украшенный обычно на конце стальной бараньей головой.