Белый хрен в конопляном поле

С тех пор скитаюсь я по лесам, полям и горам Агенориды, тщетно расспрашивая людей — от имени седока, конечно, а тех, кто не испугается говорящего коня, то и от своего, — о чудесном ребенке, проявляющем магические свойства. И только однажды напал я было на след: прошел слух, что в Стрижании есть именно такой мальчик по имени Гарри Поттер. Я уже было приготовился переплыть пролив, отделяющий туманный остров от материка, и неизбежно утонул бы, но вовремя выяснил, что возраст этого Поттера не совпадает с возрастом предмета моих поисков. Мой маг должен быть примерно ваших лет, а стрижанский вундеркинд куда моложе.

Жизнь в конском облике трудна и опасна. Постоянно приходится отбиваться от хищных зверей и жадных людей. Поэтому и таскаю я на себе это никчемное железо. Иногда заезжаю в какой-нибудь замок и прошу владельца накормить моего коня, а от приглашения на пир отговариваюсь тем, что дал своей даме сердца обет никогда не покидать седла и не снимать лат. Одни принимают нас ласково, другие травят собаками.

Должен заметить, что земледельцы меньше дивятся говорящему коню, чем люди благородные или образованные, потому что они ближе к природе и сами частенько ведут беседы со своими четвероногими помощниками.

Но даже в таком состоянии стараюсь я оставаться подлинным кабальеро. Не гнушаюсь вспахать поле бедняка или забить копытами лесного разбойника. Правда, жизнь прозаична, и мне частенько приходилось за мешок овса, бадью ячменя или даже клочок сена улучшать породу пейзанских лошадей. Хотя странная масть моя не передается потомству, зато остальные качества — вполне. А как-то раз одна немчурийская баронесса, чей муж уехал воевать сарацин, наскучив одиночеством… Впрочем, этот рассказ не для юношеских ушей… Овес нынче дорог! (Терентий обиженно скривился.) … Не раз подумывал я покончить со своим тягостным существованием, бросившись с какой-нибудь окаянной кручи. Или, к примеру, взять в хозяева некоего благородного кабальеро, отправляющегося на корабле за золотом в далекую Хлестофорику. Тамошние жители никогда не видели лошадей и не осмеливаются причинять им вред, даже убив отравленной стрелой хозяина. Я бы не стал дожидаться гибели этого кабальеро — просто-напросто сбросил бы его и ускакал в изобильные травой луга, где бегает немало неспанских коней, потерявших своих седоков. Возглавил бы табун, одичал бы, звали бы меня мустангом… Но каждый раз слабая надежда на избавление удерживала меня. Да и человечество, судя по словам дона Хулио, вскоре ощутит острую нужду в спасении…

Юные мои друзья, не слышали ли вы о некоем чудесном младенце, родившемся в пятый день восьмого месяца в 1999 году от Восхода?

Тихон и Терентий изумленно переглянулись и лихорадочно стали загибать пальцы. Стремглав ввел в Посконии календарь еще до их появления на свет.

— Так это же мы! — хором воскликнули принцы.

— Только никакие мы не волшебники, — сказал Терентий.

— У нас даже василиск получился какой-то маленький… — ляпнул Тихон.

Дон Кабальо остановился так резко, что братья чуть не полетели через его голову, да помешал пустой рыцарь.

— Василиск?

— Ты не слушай его, дон Кабальо, — попытался исправить положение Терентий. — Он у нас в семье дурачок. Таскается до сих пор с детской игрушкой…

— Не лгите, дети. Я чувствую рядом присутствие чего-то живого и необычного…

— Ай, ладно, — сказал Терентий. — Не пешком же идти. Ну, есть у нас василиск, но он говорящий, под статью Великого Уговора Агенориды не подпадает…

— Да я и не думал доносить! — обиделся дон Кабальо. — Нет, мальчики, вы великие волшебники! Василисков удавалось вывести только Оскопену Сигизийскому, и то они у него помалкивали… Какой же способ вы применяли — осиновую смолу или зыбкий камень?

— Ни то ни другое, — сказал Тихон и поведал коню всю историю с петухами и жабами.

— Да, — сказал белый конь вороной, выслушав принца, — с кормлением вы маху дали. Нельзя василиска кормить человеческой пищей.

— Мало ли что! — возмутился Терентий. — Кабы не он, тебя бы волки на клочки порвали, а потом и нас… Только силы его хватает ненадолго…

— Вырасти он уже не вырастет, — рассуждал конь, — разве что продержать его пару сотен лет в подземелье и кормить одними только крысами. А вот силы ему прибавить можно. Когда доскачем мы до такой полянки, чтобы травами изобиловала, я ему объясню, какие растения употреблять.

— Дяденька дон, — вдруг спохватился Тихон. — Так, выходит, кто-то из нас будет угрожать человечеству, а ты будешь его побеждать?

Дон Кабальо опустил голову.

— Выходит, так, — еле слышно сказал он.

— Ерунда! — сказал Терентий. — В этот день по всей земле сколько народу народилось — и все волшебники? Не было у бати в заводе колдовства, чурался он магии, а еще он нас учил, что против всего рода людского никакой герой не устоит. И к чему мир губить? Глупое занятие. Поубивать, конечно, многих нужно, только не всех же!

— Дон Кабальо, — сказал Тихон, — если бы хотели мы стать волшебниками и магами, так не поехали бы в Плезирскую Академию — ученые считают, что ушло время чудес, остались одни законы природы.