Белый морок. Голубой берег

После возвращения в лагерь Довгаль, как и надлежало, доложил командирам о результатах операции. Ну и упомянул, конечно, о ликвидации на обратном пути сахарного завода под Корнином, хотя наперед знал: за самовольный поступок ему должно влететь по первое число. Однако командиры проявили огромный интерес к взрыву завода. Их интересовало буквально все: и как родилась мысль подорвать завод, и где раздобыли для этого взрывчатку, и кто именно взрывал помещение…

— Вам лучше бы с Павлюком поговорить. Он и задумал, и собственноручно осуществил эту акцию…

Начальник штаба Ляшенко попросил немедленно прислать к нему Павлюка. И когда тот, малость растерянный и удивленный, прибыл в командирскую палатку, они долго разговаривали наедине. О чем именно, первым узнал Иван, когда его сразу же после ужина разыскал бывший преподаватель физики, отвел на безлюдье к ручейку и сказал:

— Есть у меня, дорогой друг, предложение. Вы по специальности кузнец и, разумеется, хорошо разбираетесь в огне и металле. Вот я и хотел бы спросить: не смогли бы вы подсобить в одном деле? Понимаете, командование решило создать группу минеров. Мне поручено подобрать подходящих людей и вместе с ними наладить изготовление самодельных мин. Как вы смотрите на предложение стать моим помощником?

У Ивана от этих слов даже язык отнялся. Никогда и никто еще не предлагал ему ничего подобного, не интересовался его мнением, не просил ни помощи, ни совета, а тут такой сообразительный и всеми уважаемый человек будто ровне доверяет огромную тайну и просит стать помощником! В знак сердечнейшей благодарности Павлюку Иван готов был не только помогать, но даже, как говорится, небо приблизить. Вот только сказать об этом надлежащим образом у него не было ни силы, ни умения.

— Конечно, немедленного ответа от вас не требуется. Вы должны все как следует взвесить и обдумать, — по-своему истолковал его молчание Павлюк. — Минер, как известно, ошибается лишь один раз в жизни. А какие из нас минеры? Мы к минной науке должны приходить собственными силами, следовательно, вероятность ошибок во сто крат увеличивается… Так что подумайте. И не забывайте: дело это абсолютно добровольное.

— Да ну что тут думать? Пишите сейчас же в минеры. Я с вами хоть на край света…

Приблизительно такой же ответ услышал Павлюк из уст и донецкого шахтера Марка Безуглого, и резчика по металлу из далекого Нагорного Карабаха Геворга Папаяна, и ленинградского наладчика музыкальных инструментов Юстина Терлецкого, и слесаря одного из заводов Златоуста Флора Подкорытова, и электромеханика из Одессы Котьки Крутикишки. Семеро разных по возрасту, характеру и специальности людей, объединенных страстным желанием мстить гитлеровским палачам, уже на следующий день собрались в палатке полковника Ляшенко на инструктивное совещание.

— Вот что, друзья мои! Арифметику партизанской борьбы, точнее, основы ее все мы, можно сказать, усвоили. Но время настоятельно требует, чтобы мы как можно быстрее переходили к алгебре войны во вражеском тылу. Мелкими операциями-уколами фашиста не одолеть, по нему нужно методически наносить такие удары, чтобы трещал становой хребет военной машины Гитлера. И в этом большая надежда на вас, товарищи. Конечно, дело, за которое вы беретесь, необычайно трудное, но приложите все усилия, чтобы как можно лучше овладеть им. Ведь наш опыт в будущем должен стать не школой — академией для всего отряда…

Наладить изготовление самодельных мин… Кое-кому из вновь созданной группы это задание казалось поначалу не таким уж и сложным — разрушать, дескать, не строить, здесь большого ума не требуется. Но на деле все оказалось намного трудней. Сроки для этого отводились сжатые, а начинать все приходилось буквально с нуля. В своем распоряжении павлюковцы не имели не то что ни единого грамма взрывчатки, ни единого запала или бикфордова шнура — не было у них даже молотка или напильника. К тому же все они были людьми сугубо гражданскими, даже элементарно незнакомыми с подрывным делом. Единственный, кто имел о нем кое-какое представление, — это Павлюк, работавший в молодые годы подрывником на гранитном карьере. Но, к счастью, он был еще и педагогом, который хорошо разбирался не только в законах физики, но и в психологии людей. Потому-то первым делом он и принялся объяснять своим напарникам, втолковывать им, что такое взрыв вообще, какими причинами он обусловливается, от чего зависит его сила…