Белый ворон

Выдвинув антенну телефона, который подслушать невозможно, я запросто связался с господином Лео Крамером.

— Ленька, ты где сейчас?

— В самолете, — ответил мой американский адвокат. — Лечу в Европу, как раз…

— Это пока неважно. Ты надолго?

— Целых два дня. Сам знаешь мое расписание. Сэр, как насчет прибавки?

— Сколько?

— Успокойся, я пошутил. У нас, американцев, здоровое чувство юмора.

— А у нас разговоры по телефону к вам втрое дороже, чем если бы ты набрал мой номер. Потому слушай… Секунду!

Я прикрыл мембрану рукой и спросил:

— Снежанка, а вдруг Костя не согласится?

— Я ему не соглашусь! — мгновенно показала зубки прелестная женщина, и с ходу стало ясно — несмотря на крутость Кости, она может повлиять на него с помощью элементарной логики или сложного агрегата под названием мясорубка. Только замахнется, Костя на четыре кости упадет. Лучше, чтобы до этого не дошло.

— Леня, тебе позвонят. Нужно застраховать торговый оборот одной фирмы. Я выступаю гарантом.

— Сколько?

— Миллиона три.

— Сделаю.

— Только не откладывай в долгий ящик.

— Ты меня знаешь.

— Вот именно. Но поясняю, фирма-страхователь должна быть очень солидной, а не наши лепетутники.

— Понял.

— Проблемы?

— Какие проблемы, если ты выступаешь гарантом? Как я себе понимаю, в случае прогара твоей фирмы страхователи могут сперва скачать бабки… с кого?

— Ну, скажем, с государства.

— … а потом расплатиться с клиентом?

— Пусть будет так.

— По поводу твоего предложения, боюсь, возникнет очередь. Даже если предстоит страховать тележку с хот-догами, — хохотнул мистер Крамер.

— Хорошо. Договорились. В гости приедешь?

— Извини, вашего быта нормальный человек не переносит. Может, ты к нам?

— Может быть. Пока, будь здоров.

Снежана смотрела на меня с таким восхищением, словно я был фокусником, вокруг которого бегают на побегушках всякие Коперфилды и прочие Кио.

— Вот тебе визитная карточка господина Крамера, — извлекаю из бумажника черный квадратик с золотым тиснением. — Можешь смело общаться с ним на международном русском языке. Однако учти, подписывать договор не имеешь права. Только твой рогастик.

— Если нужно, он свое завещание подпишет, — решительно ответила длинноногая красотка. — Скажи, а действительно такое может быть?

— Все может быть, — пожимаю плечами, — однако, как мне кажется, в самом неудачном раскладе полтора миллиона баксов ты получишь. Жаль только, что и Костя… Но без него нельзя. Черт с ним, пусть подавится. Я точно когда-нибудь подохну от своей доброты.

Снежана обвила мою шею руками и так активно стала выражать благодарность, что на секунду мне показалось: я вполне могу протянуть ноги и от ее бурных действий, если только быстро, а главное — квалифицированно не отвечу взаимностью…

Пролетевшая ночь осталась в прожитом. Проводив Снежану к машине, я пожелал ей счастливой семейной жизни, несмотря на грозящий развод, и несколько минут смотрел вслед ярко-красным габаритам «джипа», уплывающего в темноту. С удовольствием глубоко вдохнув воздух, явственно попахивающий приближающимся морозцем, отдаю салют гипсовому пионеру, а затем по-панибратски похлопываю по мощному бедру его соседку с веслом.

Откуда-то из недр памяти пришло бодро-пионерское: «Будь готов!» — «Всегда готов!». Так оно и есть, старая закалка стоит многого. Я действительно постоянно наготове. Страна могла бы гордиться мной, одним из миллионов винтиков, прокручивающихся на своем месте в гигантском драндулете, мчащемся ко всеобщему счастью убогих.

Всегда готов! Чего стране надо? Строить коммунизм, ехать за границу на танке, трахать Пашу Ангелину для размножения Павликов Корчагиных и Морозовых, отдать жизнь на благо хрен знает кого? А, уже не надо, уже за совсем другое светлое будущее нужно бороться? Все равно всегда готов! Как все остальные, копошащиеся в слегка изменившихся декорациях все того же театра абсурда.

Ничего, ребята-демократы, как любит говаривать генерал Вершигора, я вам устрою представление, режиссеры наглые. Творцы очередного всеобщего счастья, привыкли нитки смыкать, кукловоды хреновы, чтобы всякие-разные арлекины дергались в нужном направлении. Теперь сами задергаетесь…

Соловьиная трель радиотелефона не позволила мне сравнить себя с героем, закрывающим собственной грудью пулеметную амбразуру. И никакого преувеличения, я готов к такому подвигу. Но не раньше, чем сумею убедиться: в пулемете уже нет патронов.

— Отдохнул? — раздается в мембране заботливый голос Рябова.

— Иди к черту! Я работал, — говорю чистую правду, однако Сережка отчего-то коротко хихикнул.

— Рябов, ты мне не веришь?

— Мне бы так работать, — теперь он почему-то вздыхает.

— Не получается?

— Контингент другой.

— Кто именно?

— Новый год не за горами. Хочу позаботиться о рождественском гусе.

— Ты его уже впежил?

— Не ревнуй. Я в офисе. Где Марина?

— Дрыхнет. Вот как она выполняет твои ценные указания…

— Правильно делает. Но если ты недоволен, в другой раз…

— Нет, Сережка. Я человек патриархальных наклонностей.

— Как сказать. Помнишь близняшек?