Белым и пушистым здесь не место! Корпорация "Белый кролик"

– Мы ее не убивали, – выступил из тени Томас Вудворт, глядя прямо в глаза Харрингтону. – Мы даже не были уверены, что это именно она шантажирует нас этими письмами... Только после ее смерти все встало на свои места: послания с требованием денег перестали приходить, и мы, сложив дважды два, догадались, кто был нашим анонимным мучителем. Итак, верни наши письма, и мы отпустим тебя подобру-поздорову.

– Отпустите меня сейчас, и к вечеру письма будут у вас. Обещаю!

Вудворт отрицательно покачал головой.

– Нет, пойдет твой мальчишка, – сказал он непреклонным голосом.

– Мальчик ничего не знает о моих делах, – возразил ему Харрингтон.

Но тот снова покачал головой.

– Ты не выйдешь отсюда, пока письма не будут в наших руках.

Харрингтон поглядел на меня и выдал неожиданное:

– Их привезет моя невеста.

Я глянула на него полными ужаса глазами и прошептала:

– Больше ни капли превращайки.

И, когда Харрингтон поджал губы и поглядел на своих похитителей задумчивыми глазами, извлекла из кармана опустевший флакон и в трепетной надежде лизнула слегка влажную крышечку.

Откуп и... любовь

Получилось!

Я обнаружила себя в теле мисс Синглтон на верхней ступеньке лестницы и метнулась в сторону спальни в поисках заветной шкатулки с письмами. Энид и Хелена, дружно занимающиеся починкой моего чайного платья, уставились на меня удивленными глазами...

– Хотите переодеться, мисс? – осведомилась первая, должно быть, привыкшая к подобным выпадам своей уже почти бывшей хозяйки.

– Я собираюсь на прогулку, – ответила мимоходом, распахнув секретер и выискивая нужные письма.

– Да, мисс, лошади уже, должно быть, готовы.

– А? – я глянула на свой наряд и скривилась: зеленая амазонка. Только не лошади. Пожалуйста! Эта бессовестная девица снова собралась миловаться с собственным грумом. Впрочем, в данном случае это мне даже на руку... – Спасибо, Энид, – улыбнулась я еще более удивленной горничной. – Не будем заставлять лошадей ждать!

У конюшни меня, действительно, дожидались два оседланных «чудовища» под красиво украшенными сбруями... Одно даже под женским седлом. Мамочка моя родная! Я тяжело сглотнула и перевела взгляд на огромного детину с внушительным размахом плеч: вот и наш герой-любовник, поняла я в то же мгновение с новым тяжелым вздохом. Справиться с таким будет, пожалуй, посложнее, чем с лошадью... Вон какие глазищи, так и горят предвкушением... чего, спрашивается? Сладкого тебе сегодня не дождаться.

Я подошла к кобыле под женским седлом, мысленно примеряясь к ее огромному росту и высоко умостившемуся стремени: мне ж никогда ногу так высоко не задрать.

И тут меня подхватили за талию и буквально забросили в седло... Я только и успела, что удивленно пискнуть.

– Благодарю, – выдавила я через силу, ощущая себя античным воином на боевом коне. Эти викторианцы – безумный народ: ну кто в здравом уме и трезвой памяти усадит женщину на лошадь в такой вот неудобной... даже опасной для жизни позе?!

– Не за что, любовь моя, – прозвучало в ответ, и я сделала вид, что не услышала этого. Тронула поводья и направила кобылу в сторону ворот, радуясь тому простому факту, что Гайд-парк находился буквально за ближайшим углом... Фигурально выражаясь. Мой... кхе-кхе, грум следовал за мной несколько в отдалении, чему я не могла не радоваться, и подхватил поводья моей кобылы уже в тот момент, когда мы скрылись от глаз любопытных зевак, прогуливавшихся по дорожкам парка.

– Можешь больше не притворяться, – сказал он мне, и наши лошади замерли друг подле друга, словно давние приятели. Что так и было, если подумать... – Расскажи, что происходит?

Я пожала плечами.

– Я и не притворяюсь. Помоги слезть с этого «чудовища»!

Парень послушно опустил меня на землю, по-хозяйски примостив руки на моей талии. Горячие и большие, они были даже приятными...

– А происходит вот что, – я попыталась изобразить максимально возможную строгость. – Сейчас ты уберешь руки с моей талии, приятель, и отправишься ловить кэб... Мне нужно отбыть по важному делу и разводить всякие там сюси-пуси мне не с руки. Ну, прочь с дороги! – подпустила я металла в голос. – Пора выдвигаться.

Безымянный грум, опешивший от моего напора, послушно отступил в сторону:

– Зачем тебе кэб? – поинтересовался он только. – Куда ты собралась?

– Ну-ну, – одернула я его, – без фамильярностей, пожалуйста. Не настолько мы с тобой в приятельских отношениях, чтобы позволять себе такие вольности.

– Приятельские отношения?! – возмутился молодой человек. – О чем ты вообще говоришь, Джоанна? – Сказав это, он ухватил меня за руку, удерживая на месте.

– Повторяю для особо непонятливых, – припечатала я недрогнувшим голосом, – мы с тобой не приятели, понимаешь теперь или нет? Поэтому отпусти меня и беги ловить кэб.

Наши с ним взгляды перекрестились, словно лезвия двух остро отточенных шпаг, и что-то внутри меня болезненно дрогнуло... Кажется, у этого парня была душа! Влюбленная и теперь оскорбленная моими словами.

– А как же наши планы? – поинтересовался он, все так же не отпуская моей руки. – Как же наш отъезд в Америку? Ты передумала, это хочешь сказать?