Бердолька Чарли и Гертруды Богранд

За пыльным стеклом она увидела странное отражение – новый светлый кабинет, за столом которого сидел Мистер С. Она продолжала наблюдать за ним, не зная, видит ли он её. Мистер С. закончил что-то писать в тонком блокноте, закрыл его и прошёлся по кабинету. Он подошёл к одному из шкафов, рядом с ним постучал ногой по половице. Та легко поддалась. Мистер С. посмотрел на блокнот перед тем, как его спрятать; глянул в зеркало – будто на Гертруду – и подмигнул.

Кабинет в зеркале теперь снова был старый и пыльный.

Гертруда увидела себя в отражении. Она не медлила ни минуты: накрыла зеркало плотной зелёной тканью и решила проверить, лежит ли под половицей блокнот. Но вдруг услышала, как хлопнула входная дверь. Раздались голоса Чарли и бабушки Матильды. Гертруда быстро погасила свечи, проверила, не смотрят ли в её сторону. И тихонько вышла.

– А мы ходили с Чарли к озеру! – Как раз навстречу шла бабушка Матильда. – Тебе уже лучше? Чаю?

Гертруда согласилась.

– Мы можем поговорить? – Чарли впервые за долгое время обратился к сестре и позвал в свою комнату. – Мистер Гробб, – начал Чарли, когда они оказались наедине на втором этаже дома 6/66.

– Он что-то тебе сделал?

– Просто слушай. Пока бабушка Матильда была с тобой, она оставляла меня с Гроббом. Так как я кое-что вспомнил. Теперь вспомнить должна ты. Первое. Те книги, которые бабушка дала тебе читать. Она дала их тебе не просто так. Второе. Тот змий в Верхнем Саду. Двуглавый. Ты его знаешь, а он знает тебя. И третье. Запомни фразу: «Истину можно увидеть только глазами смерти». Гробб хочет вернуться в монастырь. Я не знаю, вспомнил ли он. Но он уже знает, что мы ему нужны. И ещё!

Чарли протянул Гертруде пергамент, на котором было написано:

…вечную Жизнь через Смерть.

– Это, – сказал Чарли, – часть письма Гробба. Он, как и мы, не просто так оказался здесь

.

Глава 12

Осторожно, Сэм!

Вскоре наступили заморозки. Озеро у 66-й улицы даже замёрзло и превратилось в широкий каток, на котором собирались местные жители. Бабушка Матильда нашла на чердаке дома номер шесть старенькие коньки и вечерами учила внуков кататься. И хотя можно было помогать себе крыльями, чтобы удерживать равновесие, Чарли умудрился несколько раз упасть на лёд. Вставать ему помогал Роберт Готли, который знакомил соседей со своими дочерью и внуком:

– Они только недавно здесь. Адаптируются, – говорил он старушке Трухти Кимор, расчищающей первый снег. – Прибыли из Дублина. Ещё не свыклись.

С начала декабря Чарли и Гертруда могли думать только об одном. Рождество. От Кристофера во время повесток у мистера Михаэля Шамса они узнали, что здесь это – самый большой праздник. К нему всегда особенно готовились, но никогда об этом не рассказывали – все приготовления держались в строжайшем секрете. Даже Линда Глум мечтательно интриговала рассказами о праздниках

здесь:

– Да вы и сами увидите. Осталось ведь всего ничего. Это как первый хруст снега под ногами. Приятно, но сложно описать. Нужно почувствовать.

Чарли и Гертруде это сложно было представить. В Монастыре Святой Марии запрещалось даже ставить ёлку (кроме одного раза, да и то – благодаря Мистеру С.). Агнус «Гнусный» Гробб строго следил за тем, чтобы никто не обменивался рождественскими подарками. («Ёлка?! Подарки?! Какая чушь! Из-за них вы забываете об истинном значении Рождества!») Хотя обмениваться было особо и нечем.

Утром двенадцатого декабря снег укрыл город пышным белым покрывалом. Из-за сильных метелей все полёты значились как «не рекомендованные».

Немногочисленные гуляющие шагали по городу неторопливо, пряча руки в карманы тёплых хитонов, а головы – в воротники.

Гостиную дома номер шесть на 66-й улице украсили бледно-голубыми цветами. Бабушка Матильда рассказала:

– Сильная трава: с ней поведёшься – желанного не потеряешь. Сегодня хороший день. Праздничный.

Бабушка Матильда пекла обрядовое печенье дня – шоколадную Калету – и слушала радио, по которому передавали «об очередном без вести пропавшем глупце». Почта и газеты доставлялись медленно. Даже срочные «Телеграммы-вспышки» доходили несколько часов. Некоторые и вовсе терялись.

Было настолько холодно, что, казалось, заледенела и радуга над городом.

Несмотря на это, миссис Эндора Пипкин смогла прислать «молнию». Она написала:

…утром наслушивали воду. Сходили с Тутси к озеру. И Гордон прорубил прорубь! Сам! Вода шумная. Видимо, стужа затянется…

А позже, когда метель всё же немного поутихла, бабушка Матильда сама отвела внуков к озеру, чтобы они рассыпали там семена льна:

– Подумайте о хорошем, родные мои. Загаданное должно сбыться!