Берегини

Датчане первыми подняли якоря и отошли от берега. Потом Асбьерн громко крикнул: «Снимаемся!», дружно плеснули весла, и пестрый драккар медленно поплыл прочь от острова. Фрейдис неотрывно смотрела ему вслед, стоя почти у самой воды. Старая Смэйни накинула ей на плечи шерстяной плащ, чтобы госпожа не простудилась. Ветер нынче и правда был слишком холодным.

Наконец пришла очередь Мстящего Волка. Эйвинд поднялся на его палубу одним из последних. Нашел взглядом стоящую на берегу Йорунн, махнул ей рукой. И только потом, повернувшись, заметил на своем корабле Сакси.

– Я же велел тебе остаться! – рассердился вождь. – Когда ты научишься слушать, что тебе говорят?

– Я пришел только чтобы пожелать вам удачи, – ответил ему молодой ведун. – Хорошие времена настанут, когда Стервятник умрет, и когда меч Торлейва конунга вернется на Мьолль. Пусть он не дрогнет в твоей руке и сделает то, что должно.

– Так и будет, – ответил Эйвинд и дал знак, чтобы ведуна проводили на берег. На сходнях Сакси обернулся:

– Запомни мои слова, вождь. Он должен умереть. Иначе не будет покоя ни живым, ни тем, за кого ты собираешься отомстить.

Эйвинд молча кивнул. Длинные весла ударили по воде, и корабль стал разворачиваться. Сакси провожал его взглядом и кусал губы.

Вскоре четыре драккара скрылись из виду, и люди на берегу разошлись по своим делам. Теперь оставалось самое трудное – ждать…

Ветер с самого утра надувал паруса, словно берег силы людей. Драккар Асбьерна и Радима шел первым, остальные держались чуть позади. Ярл уже успел побороть свою досаду: чужой корабль оказался хорошим. Да и вряд ли Олав Стервятник позволил бы своему сыну ходить в море на никудышной лодье.

Гребцы сидели на скамьях под растянутым парусом, прячась от ветра под кожаными плащами. Сегодня им не удавалось погреться, работая веслами. Кто-то от скуки перебирал в чехлах стрелы, кто-то в сотый раз проводил точильным камнем по острому лезвию меча или секиры.

– Асбьерн! – крикнул стоявший на носу вождь словен. – Я вижу вдалеке корабли!

Все разговоры мгновенно смолкли. Люди вставали и выглядывали вперед, туда, где у самого горизонта показались две темных точки. Нет, не две. Три.

Ярл быстрыми шагами направился на нос, впился взглядом в морскую даль. Потом подозвал к себе бывшего раба, крепкого парня, получившего от Эйвинда свободу и меч, и спросил:

– Это они?

Вольноотпущенник долго всматривался, а потом ответил:

– Впереди идет черный драккар Олава, его не спутаешь с другими. Чуть позади два корабля его хёвдингов… а четвертый мне не знаком. Я его раньше не видел.

– Четвертый? – резко обернулся Асбьерн. Радим тоже внимательно пригляделся и выругался сквозь зубы. Трудно не ошибиться, когда корабли очень далеко и идут не под парусом, а на веслах.

Мстящий Волк плыл совсем рядом, и ярл видел, что от этой новости у Эйвинда тоже поубавилось радости. Силы были равны. Что ж, тем лучше: немного чести победить врага, уступающего по силе! Гораздо почетнее встретиться в бою с равным и вырвать у него победу.

– Боги рассудили справедливо! – крикнул побратиму Асбьерн. – Это сражение надолго запомнится!

Он отдал приказ, и его воины живо надели под плащи крепкую броню, приготовили луки и стрелы. Шлемы и оружие попрятали под скамьи, но так, чтобы их можно было легко достать. На других кораблях делали то же самое.

Темноволосый и самый малорослый из воинов набросил на плечи дорогой светло-синий плащ, который обычно носил Гисли, и встал на носу. Олав догадается, что его обманули, но не раньше, чем исполнится задуманное Асбьерном.

Драккары Стервятника приближались. Они шли тяжеловато – было похоже, что в трюмах полно рабов и добычи. Четвертый корабль, скорее всего свейский, взятый в бою, сидел в воде глубже остальных. Такой не будет особенно проворным в бою, да и от погони вряд ли уйдет.

 – Готовьте крючья и багры! – велел своим людям ярл. – И сидите тихо, пока не услышите пение рога!

Черная боевая лодья была уже совсем близко, и викинги Олава все пытались рассмотреть, кто же идет вместе с кораблем его сына. Вряд ли они понимали, что происходит, но хвататься за оружие не спешили. И это было хорошо.

На мгновение ветер переменился, и на пестром драккаре услышали хриплый окрик:

– Эй, Гисли! Кто это с тобой?

Эйвинду голос показался знакомым. Он внимательно пригляделся к стоящему возле форштевня могучему викингу, чьи белые волосы у висков были заплетены в длинные косы. Олав Стервятник почти не изменился за эти годы. Только полностью поседел.

Расстояние между кораблями уже равнялось полету стрелы. Эйвинд стремительно прошел на нос Мстящего Волка, и молодой Халльдор подал ему ясеневое копье.

– Я Эйвинд, сын Торлейва конунга, которого ты предал! – скозь шум ветра и волн донесся яростный голос. – И я пришел отомстить!

Он поднял тяжелое копье и с силой метнул его в сторону черного корабля. Так издревле вожди начинали бой, чтобы прославить Одина и заручиться его поддержкой. Копье вонзилось в изонутую шею носового дракона – совсем рядом с головой Олава.