Берегитесь Ченов

– Ну вот, а потом этот парень, Мэдди, да, этот парень, он бросил кого-то в свинарник! А потом включил музыку, и, вай, свинья съела этого чувака! – Ма вздрагивает. – Вот видишь, свиньи едят людей, так, может, и коровы тоже?

По ее рассказу я сразу понимаю, о каком фильме речь.

– Ты посмотрела «Ганнибала»? Это так на тебя не похоже. В любом случае да, свиньи едят все, что угодно. Они всеядные, как и люди. А коровы – травоядные.

– Хм, неплохая идея, – внезапно говорит старшая тетя, на секунду подняв взгляд от своего носового платка.

Вторая тетя фыркает и восклицает:

– Ха! Ты думаешь, это неплохая идея, ты совсем, что ли! – Ма бросает на нее оскорбленный взгляд, а вторая тетя пожимает плечами. – Извини, сан мэй, но да, это очень глупая идея. С чего бы коровам есть людей? Ты, похоже, выпила слишком много шампанского, и пузырики тебе знатно ударили в голову.

– Да я не про это, – рычит старшая тетя. – Не про то, что коровы едят людей. – Увидев обиженный взгляд мамы, старшая тетя смягчает голос. – Прости, сан мэй. Суть в том, что я слышала, что коровы могут убить человека. Не съесть, нет, но они могут – как будет это слово – когда они так быстро бегут, а потом бац! Заваливают человека, ломают все кости, раздавливают все органы, и человек умирает. Может, мы оставим третьего дядю на лугу и погоним на него корову, чтобы она его завалила. Люди подумают, мол, о, он просто забрался на луг, его затоптала корова, и он умер, конец.

Хм. Это… возможно, неплохая идея. Нет, подождите, что я несу? Это ужасная идея! Мы буквально говорим о том, чтобы убить кого-то с помощью коровы! Это просто не… это не… нет.

– Мы не можем его убить. Прекратите сводить все к убийствам, – шиплю я тихим голосом. Люди все еще нацеливают на нас свои мобильные телефоны, когда мы проходим мимо.

Четвертая тетя царственно машет им рукой, прежде чем сказать:

– Давайте просто сбросим его в реку, как уже решили раньше?

– Мы ничего не решили, и перестаньте говорить об этом так громко. – Я перешла на индонезийский. – А вы, ребята, не забыли про – тьфу, как будет это слово – других мужчин, оставшихся в номере в Крайст-черч? Убийство третьего дяди не решит проблему с двумя другими.

– Да, но, по крайней мере, их будет уже двое, а не трое. От двух других избавимся позже, – указывает четвертая тетя. – От двух тел гораздо легче избавиться, чем от трех, моя дорогая.

Даже ма кивает в знак согласия.

– Я не могу… нет. Нет! Перестаньте пытаться уговорить меня убить кого-нибудь из них.

Мы наконец подходим к колледжу, и я замечаю Стафани, стоящую прямо за огромными воротами. Я про себя начинаю материться. Черт, черт. Что мне делать?

– Ребята, берите третьего дядю и идите…

В этот момент нас замечает Стафани и спешит к нам. Твою мать. Ну, естественно, она заметила нас. Нужно быть слепым, чтобы не заметить, особенно когда мы привлекаем внимание всех прохожих. О боже, если она увидит третьего дядю, то будет в ярости.

Я пытаюсь придумать, что делать, пока она идет к нам, но напрасно, она уже слишком близко. Прежде чем я успеваю сказать своей семье хоть слово, Стаф оказывается прямо перед нами, всего в нескольких сантиметрах от ее похищенного дяди.

26

– Вот вы где, – говорит Стафани, слегка запыхавшись. – Слушайте, что бы вы ни сделали со вторым дядей…

– Что бы мы ни сделали с кем? – восклицает четвертая тетя своим нормальным голосом, а под нормальным голосом я подразумеваю крик.

Стафани выглядит так, словно вот-вот расплачется.

– Я правда надеюсь, что вы не наделали глупостей.

– Каких глупостей? Ты о чем? – восклицает ма.

Стафани качает головой и переводит взгляд с нас на третьего дядю, который в отключке сидит в инвалидном кресле. Я быстро встаю перед коляской, чтобы его не было видно. К счастью, Стафани, похоже, не узнает третьего дядю. Должно быть, она слишком расстроена исчезновением второго дяди.

– Вы же намекали на то, что сделали что-то со вторым дядей, – говорит она.

– Нет, ты, наверное, ослышалась.

– Где вы сейчас были?

– Эм, сейчас? Мы только что вернулись из «Рэндольфа».

Я в голове начинаю перебирать и проверять каждое произнесенное мною слово, чтобы убедиться, что не сказала ничего лишнего.

Стафани хмурит брови.

– Из «Рэндольфа»? Почему?

– Э-э…

– Стафани, – говорит ма, приближаясь к ней так сильно, что та начинает максимально отклоняться назад. Ма смотрит ей прямо в лицо, сурово прищурившись. Такое ощущение, что мы со Стафани обе в этот момент затаиваем дыхание.

– У тебя очень хорошая кожа. Прямо как у южнокорейской звезды.

Я выдыхаю.

– Эм. Что происходит? – спрашивает Стафани.

– Моя семья немного перебрала с алкоголем, – отвечаю я извиняющимся тоном.

Стафани снова смотрит на меня, и на ее лице появляется ехидная ухмылка.

– Это потому что они пытались напоить нас с амой? Так вот почему твоя старшая тетя потеряла свой фасинатор?

– Э-э, да.

На лице Стафани появляется неуверенность, отчего она лишь на мгновение начинает выглядеть уязвимой. Понятия не имею, что творится у нее на уме. Может, мы так не похожи на убийц, что у нее в голове не складывается какой-то пазл. Остается только надеяться.